Тайна невидимого убийцы

— Как хочешь. Но только не подводи меня. То, ради чего я сюда приехал, не касается никого из посторонних. Кстати, ты мог бы написать и маме, а не только Полю… Ну все, а то я уже опаздываю.

Адвокат посмотрел на часы и сложил салфетку.

— Знаешь, комиссар Базиль немного похож на тебя. Он делал когда-то записи по этому делу, но совершенно забыл, куда их засунул. Это смешно, но в то же время его забывчивость позволяет мне самому заняться детальным изучением дела.

Мэтр Робьон встал, поприветствовал обитателей замка., сидевших за соседними столами и заканчивавших завтрак, похлопал Франсуа по плечу типично мужским жестом и легким шагом вышел из столовой.

«Какой он все — таки молодец! — подумал Франсуа. — Замечательный у меня папа!»

Он поискал свою салфетку, чтобы вытереть губы, и нашел ее, конечно же, под стулом. Подняв ее с самым небрежным видом, мальчик встал и направился к себе.

— Вернусь-ка я, пожалуй, к старине Полю! — воскликнул он, потирая руки.

Перечитав свое письмо Полю, он задумался. Слово «привидение» показалось ему глупым и абсолютно неуместным, тем более сейчас, когда яркое утреннее солнце заливало комнату. Франсуа подошел к окну и раздвинул шторы. Перед ним было море. Водоросли, выброшенные на берег, отливали в солнечном свете металлическим блеском. Полоска пены отмечала линию прибоя, у кромки воды разгуливали чайки, как они делают это каждое утро от сотворения мира. Привидение… Господи, что за бред!.. Может, в замке есть потайной ход? Да нет, это тоже глупо. И все-таки Франсуа обошел свою комнату, простукивая стены быстрыми, короткими ударами. Он заранее знал, что ничего не обнаружит; просто хотелось доказать себе, что он ошибался.

Но ведь он все-таки что-то слышал? Мальчик остановился перед зеркалом.

— Ведь ты тоже слышал, — спросил он у своего отражения, — как тихо звякнула ваза на столике? Давай-ка проверим… — Он отступил на шаг в сторону и бедром задел стол. — Видишь, точно такой же звук. Значит я не ошибся.

Некоторое время он размышлял, глядя на свою незастеленную кровать.

— Мария могла бы уже и убраться, — прошептал он. — Но как я умудрился все так разбросать? Одеяло — в одной стороне, подушка — в другой… Похоже, я и вправду был не в себе.

Он снова перечитал письмо, затем представил своего друга сидящим напротив него — и рассмеялся. Подогнув одну ногу под себя — это была его любимая поза, — Франсуа сел в кресле и снова начал писать.

«Привет, Хромоножка! Действие третье: мы подъезжаем к замку. А до этого мы пересекли Ля Рошель, и с дороги, которая идет вдоль моря, я видел длинные ряды странных конструкций, на которых сушатся сети. Берег здесь песчаный и темный, а океан серый. Нет, здесь все не так, как в моей Бретани!

А папа тем временем продолжал говорить, время от времени бросая на меня строгий взгляд. Он не любит, когда его слушают невнимательно.

— Короче, Раулю Шальмону слухи о привидении, поселившемся в замке, стали надоедать. Он прекрасно знал, откуда ветер дует: владельцы других гостиниц этого городка, видя в нем опасного конкурента, изобрели великолепный способ борьбы. Например: «Да, замок Бюжей неплох. Жаль только, что… Сами понимаете, когда вы вдруг просыпаетесь ночью и… Как? Вас об этом не предупредили?! Да там каждую ночь бродит окровавленный призрак старого владельца замка! И если бы только это!..» Чего они только не придумывали!

Я, конечно, не удержался и спросил папу:

— А что, там есть что-то, кроме привидения?

Мы как раз огибали старую гавань. Мостовые, рельсы, ржавые вагоны, серый подъемный мост над рекой Шарантой, который теперь уже не разводится… Папа прикусил губу. Так он обычно делает, когда чем-то озабочен.

— Не надо было мне привозить тебя сюда, — пробормотал он.

Ты, конечно, понимаешь: я тут же бросился возражать.

— Раз уж начал, папа, иди до конца. Это так интересно! Что же там имеется еще, кроме привидения?

— В том-то и дело, что этого я пока не знаю. Рауль обещал мне рассказать. Он очень обеспокоен.

— Но ты можешь ему помочь?

— Он считает, что я способен разобраться в обстоятельствах смерти его деда. Если выяснится, что произошло в ту ночь, это раз и навсегда закроет рты сплетникам. Раскрытие тайны всегда приводит к тому, что злые языки замолкают, а привидения исчезают… Только я не уверен, удастся ли мне это. Дело считается законченным. В Ля Рошели я знаком только с комиссаром Базилем, который уже на пенсии и вряд ли сможет мне помочь.

Он помолчал. Потом повернулся ко мне.

— Не вздумай писать обо всем этом маме. Не надо ее пугать.