Тайна Нилии

Лорд Бигген был мрачен. Он заперся у себя и не велел никого пускать. Его гнев был безграничен, когда он узнал об отступлении гарнизона, оставившего на произвол судьбы секретную корреспонденцию и деньги. Мятежники прочтут бумаги, узнают, что Англия делает отчаянные усилия, чтобы мобилизовать свою армию и послать триста тысяч сипаев в Египет. Проклятие!

Проклятые французы! Лорд метался по своей комнате, словно зверь в клетке. Он, английский генерал, должен был отступить перед этим сбродом под командой француза. Если Египет освободится от власти Англии, индусы, австралийцы, канадцы сейчас же потребуют автономии. Нужно во что бы то ни стало подавить восстание. Лорду Биггену вспомнились слова «великого старца» Гладстона:

«Берегитесь распространять ваше владычество без меры, — говорил он. — Стараясь утвердить свой авторитет, вы увеличиваете число наших врагов. Одно поражение может уничтожить все наше величие!»

Грустные мысли лорда были прерваны самым неожиданным образом. В окно влетел камень, и нижнее стекло разбилось вдребезги.

— Что это значит?

Лорд Бигген подбежал к окну и увидел доктора Кауфмана.

Немец дружески поздоровался с ним и крикнул:

— Я употребил насилие, чтоб повидать вас. Позвольте мне войти и переговорить с вами!

Генерал наклонился через окно и приказал часовому пропустить доктора.

Через минуту доктор вошел в комнату, где находился генерал, и без всяких предисловий сказал:

— Милорд, я пришел сообщить вам результат серьезных размышлений!

— Слушаю.

— Мятежники захватили важные бумаги, всю корреспонденцию, но это несчастье поправимо!

— Поправимо? Вы так думаете?

— Они знают положение дел, но не знают секрета Нилии…

Генерал вздрогнул.

— Следовательно, попадутся в западню, которую мы им расставим! — торжествующе добавил немец.

— И это западня?

— Погодите, генерал. Надо сказать правду, что вся сила мятежников заключается в уме и энергии их вождей-французов. Если они лишатся этих начальников, то мятеж прекратится сам собой.

— Как же это сделать?

Оба молча посмотрели друг на друга. Доктор улыбался. Генерал хмурил брови.

Потом Кауфман наклонился к генералу.

— Они завладели секретной корреспонденцией армии. Пусть же это послужит им гибелью! Следует послать им депешу, написанную посредством старинного шифра!

— Не понимаю!

— Я объясню вам. Абиссинцы представляют собой двести тысяч воинов, — этим пренебрегать нельзя. Пусть французы подумают, что абиссинские начальники охладели к войне; они бросят все и поспешат к ним, чтоб ободрить их и возбудить в них энергию!

— Да… но…

— Французам нечего теперь бояться нас, они возьмут с собой маленький эскорт и вместо абиссинских войск их встретят два английских отряда, которые мы пошлем на свиданье.

— Вы правы, доктор. Это отличный способ отомстить.

— Не благодарите меня, я мщу за себя. Они украли у меня Нилию!

— К кому мы пошлем курьера, которого они должны перехватить?

— К генералу Гольсону.

— Этот курьер должен умереть. Кого я пошлю?

— Кого? Того, кто с радостью пожертвует жизнью.

— Например?

— Джон Прайс. Измена брата жестоко возмутила его, и он с радостью умрет, чтобы загладить бесчестие!

— Но бедная мать… — возразил генерал, — погубить ее второго сына…

— Десять тысяч матерей в Англии отдали вам своих сыновей, милорд!

— Это правда, доктор. Вот что еще. Хорошо было бы предупредить мятежников о посылке курьера к Гольсону.

— Будет сделано. Я дам возможность бежать черному вождю Мацуга, который сидит у нас в тюрьме. Распорядитесь только, чтобы никто не противодействовал и не мешал мне! Я переоденусь французом, освобожу дикаря, расскажу ему, что надо, и он полетит предупредить французов. Фарс будет сыгран!

Лорд с удивлением посмотрел на немца.

Этот безобразный, тщедушный человечек, казалось, вырос. Он обладал достоинствами своей расы и никогда не начинал дела, не уверившись в его успехе.

Генерал и немец распрощались очень любезно. Лорд Бигген сейчас же распорядился, чтобы никто не мешал доктору.

Вечером немец, одетый в бурнус, без очков, с пакетом под мышкой, явился в тюрьму к Мацуге. Дикарь был мрачен. Привыкший к свободе, он задыхался в узкой клетке и страшно боялся англичан. При входе доктора, он вскочил и задрожал с головы до ног.

— Мацуга боится, — начал доктор, — и напрасно! Я пришел спасти его. Мацуга молчит, не верит мне. Как бы он был счастлив очутиться на коне, свободным, среди обширных равнин! Я могу достать ему все это! — Дикарь с тоской взглянул на своего посетителя.

— Кто ты? — пробурчал он.

— Француз! Я служил секретарем у богатого купца. Лихорадка приковала меня к постели, англичане схватили меня и сделали полковым писцом!

— Ты служишь у них?