Тайна Нотингер

— Повернись, посмотрю, что там у тебя. Да, точно не дерево, — она натужно улыбнулась, продолжая шутить. Сражение на нас подействовало странным образом, мы пытались развеселить друг друга, при этом хорошо понимая, что раны у нас серьёзные. На правом бедре Сирины я увидел глубокий порез, оставленный широким наконечником копья. Штанина всё ещё продолжала пропитываться кровью. — Больно будет, — предупредила она и осторожно, но крепко ухватилась за древко арбалетного болта.

— Я уже сам догадался, вытаскивай, потерплю. Ай, — я всё-таки не удержался и вскрикнул.

— Всё, вытащила, теперь раздевайся, рану обработать нужно. Пока я одной рукой снимал с себя броню, поддоспешник и рубашку, Сирина перетянула себе ногу ремнём, снятым с лежащего рядом солдата. — Идём к костру там лучше видно, да и теплее там, не лето всё-таки.

К поездке мы хорошо подготовились оба, взяли с собой и бинты, и настойки для обработки ран, словно чувствовали, что всё это нам понадобится в большом количестве. Сирина поделилась своим последним листочком, снимающим боль. Взяв чистую тряпицу и флягу с водой, она взялась смывать с моей спины кровь. Вскоре остановилась, и я почувствовал, как её пальцы прошлись по моим шрамам.

— Наверное, было больно?

— В начале да, потом не помню, когда я очнулся, понял, что нахожусь в лесной избушке. В ней жила Мирайя, она меня нашла на дороге и привезла к себе. Так мы и познакомились, мне тогда двенадцать лет было. Сейчас мне иногда кажется, что с того дня уже прошла сотня лет.

— Для столетнего человека ты очень неплохо выглядишь, хи-хи.

— Ага, сам удивляюсь. Ты там рану промывать собираешься или как? Ай, больно же!

— Не может быть, ты же лист Тэодэ съел.

— Ну и что, мне что, уже теперь и покричать нельзя что ли?

Вскоре рана была промыта и туго перевязана. Я смог надеть чистую рубашку и набросить на плечи шерстяное походное одеяло. Поддоспешник и сам доспех нужно было сначала отмыть от крови, решил это сделать потом, после того как подлечим саму Сирину. — Теперь твоя очередь.

— Ты о чём? — Не поняла она.

— Штаны снимай, твою рану обрабатывать будем!

— Э, нет, я уж как-нибудь сама, ты лучше отвернись.

— Как скажешь, я помочь хотел, — пересев на другое место, подбросил в костёр дров. Сирина долго пыхтела у меня за спиной и в итоге, всё-таки попросила помочь. К утру, мы более-менее пришли в себя и уже могли относительно нормально передвигаться, правда она хромала, а я всё делал только одной рукой, левая была подвязана к груди.

— Открой секрет, как ты их смогла увидеть в темноте?

— Я их не видела, я их слышала, вот этими вот ушками, — она оттопырила пальцами свои заострённые сверху уши. — Эльфы очень хорошо слышат, а я эльфийка, — она как-то грустно улыбнулась и добавила, — пока ещё.

— Почему пока?

— Мои волосы продолжают темнеть, и теперь не отдельными прядями, а сразу все.

— Цвет волос не изменит твоей принадлежности к эльфийскому народу. У тебя же уши не отпали, — сказал я, не подумав о том, что это совсем не весело. Она и так уже, сильно переживала за цвет своих волос, а теперь ещё будет переживать за уши.

— Хотелось бы, в это верить, — она на всякий случай потрогала уши, убедившись, что они остались прежними. Осмотр поля ночного сражения, не принёс понимания в произошедшее на нас нападение, я только запутался ещё больше. Почему они напали, что им мешало сначала выяснить кто мы?

После нас на земле остались лежать одиннадцать тел. Часть из них были убиты нами из луков, остальные получили удары мечами. Наши удары были точными, один удар — один труп. Те солдаты, которых убил я, выглядели очень странно, они были серыми, словно статуи, вырубленные из камня. Решил потрогать и как только дотронулся до одного из них, он осыпался пеплом, оставив после себя лишь стальные части брони и оружие.

— А с этим что-то не так, — Сирина подошла к тому арбалетчику, от которого мне досталось. Он тоже стал серым, но пеплом не осыпался. Разгадка оказалась простой, Сирина стреляла из своего лука, но моей стрелой. Получалось, что мои стрелы ещё какое-то время сохраняли в себе часть моей странной силы, после попадания в тело. Если они оставались опасными, почему Сирина не пострадала?

— Сирина, покажи руки.

— Вот, а что? — она выставила вперёд руки, показывая мне ладони. Правая ладонь была чуть темнее левой. Сирина заметила мой настороженный взгляд, и сама посмотрела на свои ладони. Увидев, что одна темнее, стала оттирать об одежду, но успеха не добилась. Догадка заставила её ужаснуться, и она чуть не закричала испугавшись. — Я теперь что, тоже, как и они, стану пеплом?

— Надеюсь, что нет, но к моему оружию больше никогда не прикасайся.

Через какое-то время мы общими усилиями спрятали в лесу не осыпавшиеся пеплом тела солдат. Место стоянки уже не напоминало о том сражении, что тут было, но мы всё равно ушли отсюда, ещё дальше на север и остановились на привал в другом месте. Ехать в Тернол сейчас не стоило, каждый удар копытом моей лошади болью отдавался в плече, а Сирина не могла нормально сесть в седло, ногу было больно.