Тайна одинокой леди

Еще раз прокрутила в голове все события, промелькнувшие на той вечеринке. Еще раз вспомнила расстановку, когда кто уходил, приходил в комнату... Как потом вели себя присутствующие. Вспомнила, что в какой-то момент действительно Артем покидал комнату, а почти вслед за ним вышла и Регина... Кто оставался?

Я отчаянно напрягла память. Припомнив обстановку в комнате, стала догадываться, что там, скорее всего, произошло... И если это так, то все сходится. Именно у этого человека был мотив вернуть деньги. Правда, не было очевидного мотива убивать Артема, но я уже догадывалась, что примерно произошло в его доме в ту трагическую ночь. Мне предстояло выяснить лишь подробности, детали. Но в главном была уверена – сейчас я на верном пути. Других версий просто нет. К тому же у многих участников дела алиби.

Невольно я задумалась, как лучше повести беседу. Честно говоря, я чувствовала себя не очень хорошо от мыслей, что мне предстоит сделать. Но сделать все же необходимо, дело так или иначе нужно завершать. Просто нужно решить, как поступить в случае, если окажется, что я права. Решила посоветоваться с костями, так как очень мучилась сомнениями.

15 + 25 + 2 – вы нанесете вред не только себе, но и другим, если будете подавлять любовь и другие чувства, которые, как вам кажется, являются свидетельством вашей слабости.

В принципе, я понимала, о чем они говорят, – рекомендации соответствовали моим думам и переживаниям. И догадывалась, что кости мне советуют сделать.

Сосредоточенно нахмурилась и подумала еще несколько минут. Потом решительно поднялась. Резко вставая со стула, задела кости рукой и смахнула их на пол. Все три двенадцатигранника упали на ковер, и я увидела новую комбинацию, а все толкования знала наизусть:

27 + 2 + 20 – у того, кто делает добро, все на свете получается. Желания ваши исполнятся.

Была уверена, что это произошло не случайно. Кости, видя мои колебания, решили еще раз убедить меня в том, какое решение выбрать. Теперь я точно знала, как поступлю. Конечно, все будет зависеть от ситуации, но пока остановлюсь на этом варианте. И нужно спешить, чтобы поскорее убедиться в собственной правоте.

Я быстро умылась, наложила новый макияж и, накинув плащ, пошла в холодную ветреную ночь на улицу...

Глава 12

Аркадий Городецкий ехал к Полине Глазуновой. Ехал, чтобы в очередной раз поговорить с ней. Ему не нравилось состояние Полины в последнее время. Она казалась растерянной и грустной. Когда они встречались, Аркадий постоянно ловил на себе какой-то виноватый взгляд Полины.

В конце концов, она прекрасно знает, как он к ней относится. И могла бы, по крайней мере, оценить это. Если уж говорить совсем откровенно и несколько цинично, то у Полины не бог весть сколько потенциальных кандидатов на роль мужа. А точнее, кроме него, пожалуй, и нет никого. И издеваться над ним – это верх легкомыслия, да и жестокости. Ведь он всегда был полностью предан ей.

«Все! – решил Аркадий. – Поговорю с ней окончательно и серьезно! Не может она не понимать, что нуждается во мне. Чего хорохориться? Ведь насколько ей было бы легче, если б рядом был я!»

Он специально не стал звонить Полине и предупреждать о своем визите. Пусть в этом будет элемент неожиданности. Прекрасно знал, что Полина сейчас дома. По вечерам она никуда не ходила, с работы шла прямо домой и там занималась изучением французского языка – английским и немецким уже владела в совершенстве.

Городецкий не стал, как во всех предыдущих случаях, покупать цветы и шампанское. Каждый раз, когда эти атрибуты сопровождали его предложение, Полина отказывала. И сегодня Аркадий решил полностью изменить сценарий. Вместо привычного набора купил Полине сборник новелл Мопассана на французском языке. Подумав, Городецкий все же присовокупил к этому бутылку армянского коньяка. Его он собирался просто откупорить и выпить вместе с Полиной. Она вообще-то не любительница алкоголя, но если уж что-то и пьет, то именно коньяк.

Городецкий остановил машину возле серенькой панельной пятиэтажки, в которой Полина жила вместе с матерью. Но мать ее в последнее время много болела и практически не вылезала из больниц. Аркадий со своей стороны потратил немало средств и усилий на то, чтобы помочь Полине и создать ее матери приличные условия, несмотря на то что она каждый раз протестовала.

Поднимаясь по лестнице, почувствовал волнение, как и всякий раз перед встречей с этой женщиной. Городецкий постарался взять себя в руки.

«Черт знает что, прямо как мальчишка! – укорял он себя. – Эх, Полина, Полина, что же ты со мной делаешь!»

Постояв некоторое время перед дверью Полининой квартиры, из-за которой не доносилось ни звука, он решительно нажал на звонок. Вскоре послышались так хорошо знакомые ему четкие шаги – Полина и дома ходила в тапочках на каблучках, постукивая ими, и ему отчего-то нравилось это.

Не спрашивая, отворила дверь и увидела Городецкого. На лице Полины отразилась целая гамма чувств. Аркадий отметил и радость, вспыхнувшую в глазах женщины, и облегчение, и в то же время некую настороженность – а с чем он пришел?