Тайна Ольги Чеховой

Решение пришло неожиданно и просто. Как раз началась золотая берлинская осень, особенно красивая на Рюдерс-хаймерплац, словно специально созданным для того, чтобы им любовались. Там для этого собрано было все: скульптуры, фонтаны, романтические развалины и цветочные клумбы. И поэтому великий князь, привыкший к пышным семейным празднествам, задумал провести день рождения своей младшей дочери на открытом воздухе на самой красивой площади района. Это давало ему возможность пригласить на торжество всю берлинскую русскую знать, чего нельзя сделать в стенах пансиона.

И Вильма придумала, что в назначенный день Оленька с мольбертом и недорисованным пейзажем будет стоять на площади, чтобы во время праздника якобы случайно столкнуться с подругой и быть представленной великому князю. А как дальше пойдет, зависит только от нее.

Они долго бродили по площади, выбирая место для Оленьки с мольбертом, и когда наступил день рождения, она устроилась с мольбертом в выбранном заранее уголке. Для этого случая она принарядилась в специально купленное платье, в котором выглядела одновременно элегантно и соблазнительно.

Вильма, увидев ее, так и ахнула, когда на нее налетела как бы случайно. Совсем близко играла музыка — великий князь пригласил маленький духовой оркестр. По площади бродили нарядные пары, слышался веселый смех.

— Ах! — нарочито громко воскликнула подруга. — Оленька? Как ты здесь оказалась?

— Вильма, что же ты скрываешь от нас такую красавицу? — раздался голос из-за дерева, и перед подружками предстал великий князь с бокалом в руке.

— О-о, ваше высочество! — пролепетала Оленька. — Я работаю здесь каждый день, тут так красиво.

Великий князь бросил взгляд знатока на незаконченный пейзаж:

— Недурно! Хоть и не Репин… — и повернулся к Виль-ме. — Вы что, знакомы?

— Мы учились в одной школе.

— В Царском Селе? — удивился великий князь. — Вы что, жили в Царском Селе?

— Ну да, — приходя в себя, ответила Оленька. — У моего папы до революции был там дом.

Как и рассчитывала Оленька, великий князь явно не стремился прерывать беседу с красивой художницей:

— Как зовут вашего папу?

— Константин Леонардович Книппер.

— А-а, знаю, конечно! — просиял великий князь. — Бывший министр железных дорог! Так ваша семья теперь живет в Берлине?

— Нет, только я одна. Мама и папа затерялись где-то в Сибири. Папа был министром железных дорог в правительстве генерала Колчака.

Известие о службе у генерала Колчака особенно порадовало великого князя.

— Надеюсь, ваши родители в сейчас в целости и сохранности, мадемуазель Книппер. Кстати, как вас зовут?

Ольга хорошо продумала вероятные варианты разговора с великим князем и ожидала услышать этот вопрос:

— Меня зовут Ольга Константиновна Чехова, — объявила она, окончательно подписывая своему второму мужу Ференцу Яроши дорогу в небытие.

— Чехова? Вы что, родственница писателя?

— Я — племянница его вдовы.

Жизнь в эмиграции многому научила великого князя. Он внимательно оглядел сверхскромное платьице племянницы великого писателя и недорогой набор красок на ее мольберте. А ведь в это платье и краски она вложила бол ьшую часть денег, вырученных за ее единственную ценность — мамино бриллиантовое кольцо.

— Вы всерьез пытаетесь заработать продажей своих пейзажей, Ольга Константиновна?

Уловив иронию в голосе великого князя, Оленька не смутилась — ответ на этот вопрос был заготовлен ею заранее:

— Увы, я не рассчитываю на продажу своих картин. Я рассчитываю с их помощью устроиться в состоятельные семьи преподавательницей рисования и лепки.

Где-то за кустами и фонтаном раздались женские голоса, обеспокоенные долгим отсутствием великого князя, и тот заторопился.

— Во всяком случае, этот пейзаж я у вас покупаю! — И он назвал цену, намного превышающую истинную ценность рисунка. — Согласны?

— Но ведь работа не закончена! — искренне пролепетала Оленька.

— Это несущественно! Сейчас я пришлю своего лакея — он унесет картину и отдаст вам деньги. А потом присоединяйтесь к нашему праздничному столу, я познакомлю вас со своей дочерью. Если вы ей понравитесь, я приглашу вас преподавать ей лепку и рисование.

Великий князь поспешно ушел, и Вильма бросилась Оленьке на шею:

— Победа! Ты — гениальная актриса, Олька!

— Это ты гениальная! Ведь весь замысел твой!

Все сложилось замечательно — Оленька понравилась дочери великого князя, и ее взяли преподавательницей лепки и рисования. Жалованье положили вполне приличное, так что хватало на скромную жизнь и оплату комнаты в пансионе на Висбаденерштрассе. Неизвестно, как долго бы это благополучие продолжалось, возможно, до тех пор, пока Оленька не умудрилась бы найти подходящего супруга и переехать из дешевого пансиона на Висбаденерштрассе в дорогой пансион на Рюдесхаймерплац.