Тайна осенней звезды

Я вспомнила яркие бирюзовые глаза на смуглом лице, спокойную улыбку, неторопливую манеру разговора, и у меня сладко замерло сердце.

В жизни не видела такого мужчины. Просто не мужчина, а магнит.

Тут я опомнилась и потрясла головой. О чем это я?.. Ах, да! О возможных подозреваемых!

Иван Дердекен...

Я поджала губы.

Это возможно. Это не просто возможно, а почти вероятно. Именно с появлением Ивана Дердекена в городе закрутился и запутался клубок странных и необъяснимых происшествий. А в центре него – фигура нового жителя. Что и говорить, фигура колоритная. И не только фигура...

Я снова вспомнила его глаза и невольно вздохнула.

Ладно, оставили лирику, как говорит шеф. За Дердекена я возьмусь немного позже. Растяну удовольствие, так сказать.

Подозреваемый номер четыре – таинственный тридцатилетний ребенок. Нашел ли его Терехин? Его ли это ребенок? Знал ли он что-то о своем настоящем отце? Как он к нему относился? Может, ненавидел? А что, вполне возможен и такой поворот! Мать могла наговорить ему что угодно! К сожалению, примеров тому масса! Мог ребенок устроить отцу сердечный приступ из ненависти?

Вполне.

А мог и по другой причине. Например, по расчету. Терехин-то – богатенький Буратино!

Нет, этот вариант выглядит странно. Если Терехинский ребенок убил отца из расчета, то почему не дождался составления завещания? Или хотя бы официального признания? На что он сейчас рассчитывает? На эксгумацию трупа и на родственную экспертизу по установлению отцовства?

Очень уж все это сложно. Проще было дождаться признания своих прав при жизни папочки.

Я пожала плечами.

Нет, все равно сбрасывать со счетов неизвестного ребенка пока не следует. Жизнь часто преподносит нам такие сюрпризы, которые трудно придумать.

Итак, вот вам, господа-читатели, четыре крепких подозреваемых. Даже пять. Забыла включить в список Алину Брагарник. Не потому, что у нее был в этом деле интерес (от смерти Терехина она ничего не получила), а потому, что любовницы автоматически попадают в число подозреваемых.

Мало ли как складывались у них отношения! Мы об этом ничего не знаем! Терехин уже не расскажет, а Алина может рассказать то, что сочтет для себя удобным. Вполне возможно, что и ребенка она придумала для того, чтобы отвлечь от себя внимание. А за что она убила любовника...

Господи, за то, что храпел во сне! Что, скажете неубедительная причина?!

Я спрыгнула с каменного парапета, взглянула на часы и направилась к машине. Перед тем как ехать в редакцию, мне нужно сделать несколько необходимых покупок. Например, приобрести смену белья, дезодорант, зубную щетку...

Все это я купила в небольшом универсаме, расположенном недалеко от редакции. Не забыла захватить пару баночек йогурта и сырок в шоколаде. Домашних сырников мне теперь долго не видать, придется завтракать по-холостяцки.

Я кинула свои покупки на заднее сиденье, рядом со спортивной сумкой, в которых хранились все мои вещи. Уселась за руль и поехала на работу.

В редакции было пусто. Понятно: корреспонденты в разгоне. Шеф дожидался меня в пустой приемной.

– Ну? – спросил он, едва завидев меня. – Не передумала?

– Нет, – ответила я и опустила на пол свою сумку. – А вы?

Шеф грозно пошевелил бровями, но я не испугалась. Пуганая уже.

– Все мое ношу с собой? – спросил шеф, указывая на мою сумку.

– Точно, – согласилась я. – А что? Очень удобно!

– Очень удобно! – передразнил меня шеф. Вздохнул и сказал:

– Я позвонил твоим родителям.

Мне стало стыдно. Я как-то забыла это сделать.

– И что? – спросила я смущенно. – Как они отреагировали?

– Угадай с трех раз, – предложил шеф.

– Обрадовались, – предположила я небрежно.

– Угадала!

Я удивилась. Я ожидала скандала, выяснения отношений, уговоров, душеспасительных бесед... Чего угодно, только не того, что предки обрадуются моему уходу!

– Шутите? – уточнила я.

– Вот еще!

Шеф пожал плечами.

– Сказали, что тебе давно пора становиться взрослой.

– Ах, так!

– И что дома этот процесс затянулся.

– Ах, так!

– В общем, они не возражают, – завершил шеф.

Я уселась на подлокотник кресла.

– Здорово! – сказала я мрачно.

– Можешь располагаться, – предложил шеф как ни в чем не бывало. – Кабинет не запираю, там есть душевая кабинка. Это, конечно, не домашние удобства, но...

Шеф не договорил и снова пожал плечами.

– Спасибо, – сказала я мрачно. – Меня все устраивает.

– Утром придет уборщица, – проинформировал шеф. – Она приходит рано, часов в семь.

Я мысленно застонала. В это время я обычно сплю!

– Она откроет сама, у нее есть ключи, – продолжал шеф бодро. – Я ее предупредил, что ты какое-то время подежуришь в редакции.

– Подежурю? – удивилась я.

– А что ты хотела? – в свою очередь удивился шеф. – Чтобы я рассказал сотрудникам о твоих домашних неурядицах? Чтобы все обсуждали твои семейные проблемы?

Я покачала головой. Нет, этого мне не хочется.

– Вы правы, – ответила я. – Спасибо.

– Я сказал, что сам попросил тебе подежурить. Почему – распространяться не стал. Если будут спрашивать, сделай многозначительное лицо.

– Сделаю, – пообещала я.

– Подушка и плед на диване в моем кабинете.

– Спасибо.

– В общем, разберешься, – подвел итоги шеф.