Тайна острова Незабудка. Возвращение домой (СИ)

— В общем, то, да. Как можно быть и умной и красивой одновременно? Ведь одноклассники, да и остальные школьники воспринимают только один образ! Вот здесь и начались проблемы, если ребята быстро приняли мой новый имидж, стали общаться, звать гулять и в сторонке восхищаться, то учителя и мама в особенности долго не могли привыкнуть. Если одноклассники обыденно воспринимали мой ответ на уроке: «Ну, не знаю», или какая-нибудь полная чушь, то учитель отправлял к директору, а там я каждый раз прослушивала длинную отповедь от мамы о том: как я ее позорю, как я съехала по учебе, что мне не светит золотая медаль и грамота за отличную успеваемость и много чего в этом духе. И дома продолжение дослушивала. С моим новым внешним видом борьба была отдельная. Сначала просто упреки и замечания, потом нотации, а после были жесткие методы. Как-то раз она собрала мои все вещи и пожгла с косметикой в придачу. Хорошо, что часть штукатурки я спрятала в мягких игрушках, как чувствовала. Другой одежды у меня не было, поскольку ту выкинула давно. Мама тогда не поленилась, нашла время, и купила «приличное» платье. Я весь вечер проплакала, поскольку появляться в школе в этой половой тряпке не желала. Нора нашла выход. Не успела я дойти до школы, как умотала в ближайшие кусты, а там меня поджидала Нора. Размер у нас с ней одинаковый, а ее гардеробчик куда экстравагантней, чем мой. Переодевшись и накрасившись, уже на первом уроке я сидела при полном параде, а те лохмотья мы победно утопили в ближайшем туалете. Аманда Рахманбековна была в шоке. Было еще пару попыток, но они тоже не увенчались успехом.

— А отец? На чьей он был стороне?

— На моей естественно. Выжила бы я с этим тираном без поддержки? Папа считает, что у меня переходный возраст и ничего страшного я не творю. Мол, ребенок побесится и успокоится. Про себя говорил, что отрывался «пополной», и при этом очень загадочно улыбался.

— А братья?

— А что братья? Егор в то лето поступил в колледж, все его мысли были заняты предстоящей разгульной жизнью. Никогда моим воспитанием не занимался, я для него мелочь, он же был старшеклассник, крутой. У него с седьмого класса висели плакаты полуобнаженных звезд, знаменитых спортсменов. Он с садика ходил на кружки по единоборству. Мама всегда говорила: «Егорушка молодец. Егорушка талантливый. Сынуля, золотце мое, четверочку получил. Ах, ты моя гордость». На мой дневник смотрела: пять и пять, равнодушно. Никогда просто не поговорит, некогда, работа, отчеты, только приказы: «Сделай то. Не лезь туда. Не мешай. Потом поговорим». А Джона я не знаю. Помню, была удивлена, что тот дядя оказывается мой брат. У них с Егором приличная разница, что говорить про меня. Знаю только, что он какая-то шишка в правительстве, по словам мамы.

Полина вытерла сухие слезы, подумывала о том, что пора умыться и поесть. О ее позоре, похоже, никто из близких не узнал, можно успокоиться. Да и наставница не такая злюка, как она думала.

— Иди, приведи себя в порядок. Хоре киснуть, — Сэнта спихнула ее с кровати, сама тем временем полностью узурпировала стратегически важный объект.

Пока принцесса добралась до ванны, пару раз чуть не упав и не порезавшись в том бардаке, слушала смешки со своей кровати. Отсутствовав в дамской комнате несколько минул, она вернулась в идеальный порядок, а волшебница в той же позе лежала, смотрела в потолок закрытыми глазами.

— Волшебство, — ответила, не шевелясь, на немой вопрос наставница. — Ты же не хочешь, чтобы слуги пускали выдуманные слухи: про неряшливость, про страстного поклонника или еще на что хватит их фантазии?

Полина присела на кровать.

— Сэнта, — та открыла глаза и с интересом посмотрела на нее снизу вверх. — Вот если бы у тебя была такая дочь, то что бы ты сделала?

— Такая как ты? — задумчиво уточнила волшебница, дождавшись кивка, ответила. — Выпорола.

— Как выпорола?! — сильно удивился подросток.

— Можно ремнем, можно крапивой, можно лозой. А потом разбиралась, откуда ноги растут.

— Детей нельзя бить. Это не гуманно.

— Сказала бы это моему батеньки, после того, как я поиграла в «охотники и утки» в курятнике, — поймав непонимающий взгляд, она пояснила. — Ты не думай, птица вся осталась жива, но, сколько было кудахтанья, кукареканья, а потом и крику.

Сэнта села, возле нее появилась косметика:

— Закрой глаза, сейчас мы тебя приведем в человеческий вид, — потом она довольно добавила: — Я придумала вам наказание: поскольку я не могу выпороть принцесс, статус не позволяет, — Полина облегченно вздохнула, — вы на остаток дня попадаете в полное распоряжение Валентины Валентиновны. Она разъяснит вам, что значит быть принцессой, — заметив перекосившую мимику воспитанницы, Сэнта мстительно добавила: — И завтрашний день тоже.