Тайна острова Солсбери

Я вышел из камеры и оказался в отгороженном закутке, похожем на «обезьянник» в зачуханном районном отделении милиции. Всего в закутке было семь или восемь камер, закрытых металлическими дверями, стол и топчан для дежурного. Звякнув ключами, дежурный открыл тяжелую дверь и выпустил нас в длинный коридор. Мы двинулись в сторону лифтового холла…

Несмотря на жуткий голод и усталость, чувствовал я себя лучше, чем вечером прошлого дня, и кое-что рассмотрел.

Некоторые двери помещений были приоткрыты, внутри горел свет. По левую сторону коридора действительно находились мастерские; какие-то люди работали у станков, другие с метлами прибирались и носили металлическую стружку. По правую сторону размещался целый прачечный комбинат: ряды промышленных стиральных машин, сушилки, гладильные приспособления, около которых хлопотали женщины. В холле напротив лифтов висел аншлаг «Уровень № 8. Бытовой».

Меня сопроводили до жилого уровня и пообещали напоследок наказывать электрошоком и карцером за каждый необдуманный поступок.

– У вас тут образец правового нигилизма, – проворчал я, прощаясь с сержантом.

Моему появлению в жилой «конуре» обрадовался только бывший врач. Остальные соседи одарили меня, мягко говоря, не совсем дружелюбными взглядами.

– Вы ужинали, Евгений Арнольдович? – подскочил Чубаров.

– Нет, только собирался наведаться в местную столовку. Ни разу еще там не был.

– Предлагаю пойти вместе – я ждал, когда вас приведут.

– Что ж, веди, показывай…

Покинув комнату, идем по коридору в сторону лифтового холла.

Тихо интересуюсь:

– Соседи не обижали?

– Что вы! – улыбается Андрей Викторович. – После вашей воспитательной беседы и визита охранников они присмирели. Правда, и я вел себя предусмотрительно: предложил медицинскую помощь и двум наложил на рассечения повязки. А вы?

– Что я?

– Как вы провели время в карцере?

– Ты так спрашиваешь, словно карцер – это разновидность ночного клуба. Нормально провел время – с пользой. Мерил шагами периметр, спал на корточках, запивал черствый хлеб несладким чаем. А в перерывах разговаривал с насекомыми.

Врач трагически покачал головой и распахнул передо мной дверь столовой.

– Вот тут питается весь шахтерский люд.

В местной столовой я оказался впервые. Это было самое большое по площади помещение, увиденное мной на шахте. Правда, высота потолка оставалась стандартной, вызывая ощущение придавленности и тесноты. Справа от входа блестели стеклом витрины небольшого магазина, дальше находилась длинная раздача. Всю остальную площадь занимали обыкновенные столы и простенькие стулья из времен социализма. Стены, потолок, пол не отличались изысканностью отделки и были выполнены в стиле дешевого и сердитого минимализма.

Уловив ароматы съедобной пищи, я повеселел и прямиком направился к раздаче…

* * *

– Теперь твоя очередь. Рассказывай, – уминаю я за обе щеки макароны по-флотски.

– О чем? – без аппетита ковыряет салат Чубаров.

– Как о чем?! Ты же целый день провел на шахте! Рассказывай, где и что делал.

Он усталым голосом перечисляет:

– После завтрака комендант заставил подметать полы и мыть стены в коридоре и холлах всех трех жилых уровней. Этим мы занимались до обеда. Потом чистили картошку на кухне, а закончили мытьем пола в туалетах.

– На всех трех уровнях живут шахтеры?

– Нет, простые шахтеры живут только на нашем. На двух других обитают летчики, техники, горные мастера, охранники, повара, прачки, руководители среднего звена. Там более комфортабельные комнаты на два-три человека.

– Сколько же здесь всего работяг?

– Точно не знаю. На нашем уровне человек двести, а может быть, и больше. Кстати, Евгений Арнольдович, я кое в чем разобрался.

Моя вилка повисает в воздухе.

– В чем же?

– Во-первых, на шахте строгий ранжир по цвету комбинезонов, – тихо сообщает Чубаров. – В белых ходят управленцы и топ-менеджеры шахты. В черных мундирах – охрана; это своего рода местная полиция, их работяги между собой так и называют – «менты». В темно-зеленых – руководители среднего звена, наподобие знакомого нам коменданта. Синие комбинезоны носят пилоты, техники и все те, кто имеет допуск к выходу на поверхность. Медики пользуются светло-зеленой специализированной одеждой. Ну, а простые работяги и шахтеры одеты в ярко-оранжевое.

Что ж, неплохое наблюдение. К этой минуте в моей голове уже складывались кое-какие пазлы на тему «цветовой дифференциации штанов», и все же бывший врач систематизировал свои наблюдения быстрее.

– Молодец, – похвалил я. – Ты сказал «во-первых». Значит, есть и «во-вторых»?

– Совершенно верно. Во-вторых, наши соседи по комнате работают в одну смену и, кажется, в одной бригаде. Уходят рано утром, возвращаются перед ужином. Фамилия старшего – Крапивин, он очень опасный человек.

– С чего ты взял?

Оглянувшись по сторонам, Андрей Викторович прошептал:

– Он бывший уголовник и обладает большим влиянием на младших товарищей. А еще у него много дружков, с которыми он часто шепчется по углам.

– Это ни о чем не говорит. Валяй дальше.

– Фамилии второго не знаю. Все называют его Бахтало.

– Бахтало? По-моему, это цыганское имя.