Тайна острова Солсбери

– Время! – крикнул он. – Загрузить породу!

Мы снова принялись за работу и за десять минут закидали обломки с крошевом.

– Ровно две, – оценили судьи.

Кто-то из зрителей воспринял итог восторженно, кто-то засвистел.

Мы снова подналегли на вагонетки, толкая их к стволу, а сзади уже слышалась очередная команда:

– Сливняков – Капитонов!..

Перекидывая породу в клеть, я поинтересовался:

– Слышь, Степаныч, а это не опасно?

– Ты о чем? – откликнулся тот.

– Ну, вот так… врубаться в породу, не укрепляя тоннель.

– На шахте вообще работать опасно, – рассудительно заметил ветеран. – А тут…

Ежли бы я знал, что тут такая анархия, – ни в жисть бы не нанялся.

– Значит, реально может случиться обвал?

– Запросто. Так что держись от тупичка подальше.

Услышав про обвал, Чубаров побледнел и едва не уронил лопату.

А Серега подбросил огонька в тлеющее сомнение:

– Степаныч прав: из укрепленного бетоном тоннеля лучше не высовываться. Поехали.

Мы налегли на порожние вагонетки…

* * *

Нить хода соревнований скоро ускользнула, и никто из нас, новичков, уже не следил за результатами. Стало просто не до них. Пока очередная пара вгрызалась ручным инструментом в скальную породу, мы отгоняли к стволу вагонетки и, перекинув их содержимое в грузовую клеть, мчались обратно. Невероятную трудоемкость этой работы мы оценили часа через полтора. Ведь пары участников менялись, а нас менять никто не собирался.

К этому времени тупичок заметно отодвинулся от бетонного рукава штрека. Судьи, зрители, да и мы, своевременно предупрежденные об опасности Степанычем, из-под бетонного свода старались лишний раз не выходить и подбегали к тупику лишь для сбора обломков и крошева.

Впрочем, катастрофа все равно случилась без нас. Мы дружно толкали пустые вагонетки и находились примерно на середине длинного штрека, когда со стороны тупика донесся истошный возглас «Бойся!!» и грохот осыпавшейся породы.

Когда мы докатили вагонетки, судьи с охранниками топтались в стороне, а зрители и участники, коих набралось не менее полусотни, копались в огромной куче рухнувшей сверху породы. Я с товарищами бросился помогать…

В тупичке образовалась толчея, из-за которой спасательные работы двигались не так спешно, как хотелось бы. И тут проявил себя Степаныч.

– А ну становись цепью! – рявкнул он на тех, кто бестолково мешал отваливать породу.

В результате у кучи осталось не более десятка человек, остальные отбрасывали куски ближе к вагонеткам – кто лопатами, а кто просто руками. Дело пошло…

Первому из заваленной пары повезло – его откопали сравнительно быстро; врачи оказали ему помощь. Он более или менее оклемался, хотя и был изрядно покалечен: сломанная ключица, пробитая голова… Троица друзей подхватила его и понесла к лифту.

Второго нашли минут через десять, но было уже поздно.

– Мертв, – констатировал доктор.

– Перерыв на обед! – поднялся с раскладного стульчика Анатолий Вадимович. И добавил, глядя на нас: – А вы прежде отнесите тело в морг…

* * *

– Теперь понятно, откуда здесь столько трупов, – негромко делился своими мыслями Андрей Викторович.

Наша команда только что доставила тело погибшего шахтера в медблок на четвертый уровень. У лифта нас встретила парочка охранников. Понимающе и довольно спокойно осмотрев тело, сержант кивнул в сторону морга.

– Несите…

Мы дотащили труп до знакомой двери; кто-то из дежурных медиков отпер замок. Снова в нос ударил сладковатый запах из смеси формалина и разлагавшейся плоти.

Чубаров первым вошел в большую залу, освещенную четырьмя электрическими лампами. Я посмотрел на скисших работяг, державших тело, и перешагнул порог вторым. Низкий потолок все так же нависал над рядами трехъярусных металлических стеллажей, устроенных вдоль левой стены. На каждом ярусе, плотно прижавшись друг к другу, лежали трупы. Здесь все было так, как осталось после нашей уборки: чистые стеллажи и стены, выметенный пол, все покойники на своих местах. И даже угол, который мы расчищали от останков, по-прежнему пустовал.

– Куда его? – запыхавшись, спросил Степаныч.

– На стеллажи, – подсказала дежурная в светло-зеленом комбинезоне. – Он же вроде целенький…

Мы аккуратно уложили тело с краю.

– Он только с виду целенький, – проворчал Гоша. – А внутри все хлюпает.

– Переломан, – пояснил Серега. – Столько породы на него рухнуло! Тонны две, не меньше…

Покончив с моргом, торопливо идем по коридору к холлу. Мы с Чубаровым остались без завтрака и к этому часу изнываем от голода. Жмем на кнопку вызова, стоим, ждем…

Двери лифта распахиваются, и навстречу четверо здоровых мужиков в оранжевых комбинезонах вытаскивают кусок брезента с окровавленными останками. Мы молча провожаем процессию потухшими взорами, толком не понимая, сколько в брезентовом саване лежит человек. Вернее, того, что от него или от них осталось.

– В уголок потащили, – глухим голосом проговорил Антоха.

– Это уже не наша забота. Вот привезут сюда партию новичков – пущай и разгребают, – зашел в кабинку Степаныч. – Поехали! Пока на обед не опоздали!..

На обед мы успели и, к удивлению, обнаружили полупустую столовую.