Тайна острова Солсбери

Российская Федерация, архипелаг Земля Франца-Иосифа, остров Солсбери. Шахта. День восемнадцатый

Не жалея себя, мы трудились почти всю вторую половину дня и продвинулись по протоке метров на сто. В общей сложности, с перерывами на обогрев и отдых, Даниэль провел в ледяной воде около сорока минут. Мне пришлось мерзнуть в два раза дольше.

В последние десять минут работы нам показалось, будто течение в протоке незначительно усилилось. Поднимаясь на площадку, я специально обратил внимание на расстояние от ее края до уровня воды в подстволке. Уровень оставался на прежнем месте, что добавило немного оптимизма.

– Сколько, по твоим расчетам, осталось? – спросил Даниэль перед последним погружением.

– Точно не знаю. Ты же сам говорил о трехстах или четырехстах метрах! Мы наверняка прошли больше половины.

Опрокинув в себя глоток спирта, он вздохнул:

– Не успеем.

– Данный директором срок истекает завтра утром, так что у нас куча времени.

– Да… если вода не уйдет – плакал очередной выходной, – говорит он, отрешенно глядя в пол.

Пробую вычислить, когда мы работали на турнире забойщиков. Не получается. Здесь, глубоко под землей, все дни перемешались в однообразную кашу.

– А когда у нас выходной?

– Завтра! Ты разве забыл?

– Пожалуй, да…

Ни мне, ни Даниэлю не хотелось отправляться в карцер, и мы решили до ужина подольше проторчать под водой.

* * *

Отужинав в столовой, я направляюсь к лифту. Даниэль не отстает.

– Я с тобой!

– Не накупался?

– Накупался. И продрог до самого копчика. Но я ведь твой напарник.

Смеюсь:

– Ладно, пошли, напарник…

Охрана беспрепятственно пропускает нас. Спускаемся на тридцатый уровень.

Вениамин накануне ужина занимался забивкой газа в баллоны аквалангов, а теперь отдыхает. Стало быть, корзины с обломками породы придется вытаскивать самим. К этому занятию я намерен привлечь чернокожего приятеля, хватит ему на сегодня испытывать судьбу.

Переодевшись, прыгаю в воду и двадцать минут кряду таскаю по кишке обломки.

Подняв на площадку несколько нагруженных корзин, Даниэль помогает мне вылезти из воды и начинает канючить:

– Женя, ну возьми меня на одну ходку, не могу я сидеть тут без дела! Корзины поднимать любой сможет!

– Как себя чувствуешь?

– Отлично!

– Озноб или слабость в мышцах есть?

– Нет у меня ничего! – умоляюще смотрит он. – Возьми! Мы вдвоем справимся быстрее!

– Ладно, переодевайся. Но только на одну ходку.

Напарник веселеет на глазах.

– Договорились! Пошли греться!..

* * *

Отряд боевых пловцов «Фрегат-22» курировал пожилой генерал-лейтенант Горчаков – чрезмерно строгий, сварливый, но очень умный и мудрый человек. Иногда после какой-нибудь головоломной операции в одной из отдаленных точек планеты он приговаривал:

– Женя, ты всегда успешно находишь выход из любой жопы. Но ответь мне на один элементарный вопрос: на хрена ты туда вообще лезешь?

Вот и сейчас, мотаясь челноком по протоке, я вспомнил его «элементарный вопрос».

Действительно, на хрена мне сдалась эта темная узкая кишка? Между прочим, за победу на здешнем турнире дают самые большие призовые – двести пятьдесят тысяч долларов. А я вынужден корячиться за глоток спирта и возможность свободно перемещаться между уровней шахты. Ну не идиот ли?..

За совместную ходку с Даниэлем мы вытащили целую прорву обломков и продвинулись еще метров на тридцать-сорок. Дальнейшие погружения новичку-напарнику я строго запретил, посадив его на край площадки и приказав заниматься корзиной. Сам же снова отправился вниз…

Нам пришлось проработать всю ночь. Четверть часа я челночил в протоке, пять минут занимался погрузкой породы в корзину. Затем полчаса отогревался и снова лез в воду…

Мы выполнили огромный объем работы, чертовски устали и промерзли. Уровень воды в подстволке не повышался, однако скорость течения по-прежнему не дотягивала до той, которая была в момент моего вынужденного купания.

Я сбился со счета и, прыгнув утром в воду, уже не знал, восьмая это ходка, десятая или двенадцатая… Да и какая была разница? Перед нами стояла конкретная задача, и мы во что бы то ни стало обязаны были ее решить.

До девяти оставалось более двух часов.

Идя по протоке, я просчитывал в уме: «Двадцать минут потаскаю куски к выходной горловине; десять минут займет подъем породы на площадку; тридцать – на согревание и отдых. Итого час. Значит, до установленного директором срока успею сделать еще одну ходку…»

Это обнадеживало.

Прикидывая по ходу движения по протоке длину очищенного от обломков участка, я терялся в догадках. Самые приблизительные подсчеты говорили о том, что его длина составляла более трехсот метров. А конца этой чертовой норе не было…

Выковырнув из дна несколько кусков, я отправился к подстволку и бросил их неподалеку от горловины. Вернувшись, взялся за огромный обломок, закрывавший собой едва ли не половину диаметра протоки. Тот не сдвинулся с места.

Я хорошенько осмотрел его, отгреб от основания ил и снова потянул на себя.