Тайна отеля «Зимний дом»

– Нечего тут повсюду шарить и читать то, что не твоё! – ответила тётя Пурди из огромного кресла, в которое плюхнулась несколько часов назад. Она не удостоила Элизабет даже взглядом. Только что закончилось любимое тётино шоу «Потрясающие Нападения Животных», поэтому Элизабет рассчитывала, что та будет в более-менее хорошем настроении. Впрочем, в последнее время Элизабет всё меньше и меньше боялась тётиных вспышек. Дядя Бурлап, который занимал собственное кресло рядом с тётиным, уже давно заснул. Его голова откинулась назад, чтобы храп легче выходил из горла. Он всегда утверждал, что причиной мощного храпа были проблемы с аденоидами, и его оправдания бесили тётю Пурди не меньше, чем его храп.

– Я вовсе не шарила, – ответила Элизабет. – Брошюра лежала на столе.

– У тебя на всё найдётся ответ, – недовольно буркнула тётя, хрустнув костяшками пальцев. Хотя она проводила много времени перед телевизором в неподвижной позе, всё равно была худая, как палочка эскимо. Затем она закинула в рот пригоршню сырных шариков и добавила, глядя в программу передач:

– Как у твоей матери.

– Возможно, у моей мамы был ответ на всё потому, что она была умная, – сказала Элизабет и тихо добавила: – И она не пялилась в телевизор с утра до ночи.

– Ты уже должна быть в постели! – вскричала тётя Пурди. Затем она подняла палку и угрожающе посмотрела на Элизабет. Тётя Пурди никогда не била её палкой, но Элизабет всё равно её боялась.

– Я только хотела узнать про «Зимний дом», – сказала она.

– Это то место, где ты будешь жить, когда мы с твоим дядей поедем в отпуск, который мы давно уже заслужили, – бросила тётя Пурди.

– Но скоро Рождество! – воскликнула Элизабет, хотя знала, что слова её не будут приняты благосклонно. – Почему я должна куда-то ехать? Почему я не могу быть здесь, пока вас нет?

– Если будешь дальше ныть, я скажу персоналу отеля, что ты не должна играть с другими детьми!

– Но я просто хочу остаться!

– В кровать! – проорала тётя Пурди. – Это больше не обсуждается.

И она переключила телевизор на другой канал, устроила своё тощее тело поудобнее и приготовилась смотреть свою вторую самую любимую передачу «Даже Знаменитости Попадают Впросак».

– Когда-нибудь я уйду отсюда и больше не вернусь, – объявила Элизабет, выходя из комнаты.

– Будет очень любезно с твоей стороны, – сказала ей вслед тётя. – Меньше денег уйдет на еду.

Проходя по коридору, Элизабет слышала, как тётя ворчит: «В точности как её мамаша!» Затем она шлёпнула дядю Бурлапа свёрнутой в трубочку газетой, которую держала под рукой для таких целей.

– Хватит храпеть, – прошипела тётя.

– Э-э-э… – сказал дядя Бурлап. Он всегда говорил «Э-э-э…», когда жена обращалась к нему. Большую часть времени других слов он не произносил.

Элизабет стояла посреди коридора, ведущего в библиотеку. Она решительно выбросила из головы эти неприятные картины. Последнее, что ей вдруг вспомнилось, касалось книги, которую тетя Пурди пару месяцев назад оставила в гостиной на полке, и того, что в ней обнаружила Элизабет. Она вовсе не собиралась совать нос не в свои дела, но книга называлась «Три месяца на айсберге», и это могло быть интересно. Когда Элизабет раскрыла книгу, оттуда выпала фотография. На чёрно-белой карточке был изображён мальчик лет десяти. Он стоял возле карусели и улыбался. На обратной стороне была надпись почерком тёти Пурди: «С тех пор как мы потеряли тебя, я не могу любить другого ребёнка». Элизабет вернула фотографию в книгу, а книгу на полку. Она обещала себе, что когда-нибудь наберётся смелости и спросит тётю Пурди об этом мальчике.

Элизабет шла вперёд по нарисованным на стене стрелкам. Она больше не думала про дядю и тётю. Казалось, неосвещённый коридор заканчивался тупиком. В отличие от других помещений, здесь свет был потушен и не было комнат для гостей. Стрелка на стене с подписью «Библиотека» вела её вперёд. Скоро Элизабет увидела две огромные деревянные двери. В коридоре было так темно, что они были почти не различимы даже для глаз, уже привыкших к темноте.

Она остановилась и попыталась повернуть ручки, но обе двери были заперты. С каждой стороны на стенах располагались узенькие полоски стекла. Приблизившись, Элизабет смогла заглянуть внутрь. В темноте ей удалось разобрать лишь какие-то силуэты и тени. Однако стало ясно, что библиотека огромная, намного больше, чем она себе представляла. Казалось, что комната простиралась далеко вперёд и вверх.

У противоположной стены библиотеки мелькнул огонёк. Элизабет напрягла глаза, чтобы рассмотреть получше. По книгам на полках скользил луч карманного фонарика. Он отражался от книг, и Элизабет увидела Норбриджа, который внимательно рассматривал содержимое полок. Фонарик он держал в одной руке. Другой рукой он вытащил книгу, открыл её, перелистал и затем, закрыв, поставил на прежнее место. Он повторил эти действия со следующей книгой, потом ещё и ещё раз. Элизабет следила, как он продвигался вдоль книжных шкафов. Потом Норбридж недолго постоял перед одним, глядя на полки. Погладил бороду, ещё раз посмотрел на шкаф, и его фонарик погас.