Тайна Овального кабинета

В них появился Андрис Джонсон.

Они поздоровались и присели в мягкие кресла у низкого столика.

— Когда я узнал, что вы в Белом доме, то решил сразу же встретиться и обсудить ситуацию. Если ты обратил внимание, сегодня почти все газеты сразу о двух твоих бывших подружках написали.

— Да, в одной из газет я уже увидел информацию о Кэт Бредли.

— Это та самая репортер новостей телекомпании КАРК в Литл-Роке. В какой газете ты это читал?

— В «Вашингтон пост».

— Там же есть и статья об Илоне Сталлер, которая утверждает, что более двадцати лет назад, когда ей было тридцать пять лет и она работала медсестрой в штате Арканзас, ты ее изнасиловал. В статье она называет фамилию своей подруги Нормы Роджерс. Вторая мадам — Кэт Бредли — во всех вашингтонских газетах красочно описывает, как ты ее трахнул первый раз, убедил, что от тебя она не забеременеет, а когда это все-таки случилось, то понудил ее сделать аборт. Ну и потом, как говорится, смылся. Очень жалобно и зло пишет, стерва.

— Мы же это ожидали. Не зря же и фонд создали, на счет которого, как мне недавно говорил Беймс, уже поступили большие суммы.

— Да, это так. Но меня настораживает особая активность прокурора Гордона. Он не только объединил свои усилия с фондом, который возглавляет эта стерва Элизабет Богарт, но и, что самое неприятное, с твоим давним врагом — судьей Джимом Баррет, друг которого Пруден-младший — редактор «Вашингтон таймс». Это он постарался, чтобы возню вокруг тебя и этих стервоз начали как можно больше газет. Вчера и сегодня большинство вашингтонских газет подняли шум. Возможно, они что-то пронюхали о предстоящей атаке на Ирак. Почти в каждой статье содержится намек на то, что Президент ради того, чтобы погасить скандал, отвлечь от него внимание общественности, идет на войну с Ираком.

— Ишь ты, — усмехнулся Президент, — интересно, как они поведут себя завтра, когда узнают, что я отменил атаку на Ирак.

— Как отменил? Ты что, не понимаешь, как это надо нам?!

— Понимаю, Андрис, понимаю, но есть вещи важнее личных дел. Так сложилась ситуация, что генеральный секретарь ООН смог убедить Саддама Хусейна принять наш ультиматум и допустить на объекты экспертов спецкомиссии ООН, которая ищет спрятанное химическое и бактериологическое оружие во дворцах диктатора. Таким образом, главная причина, заставляющая Америку наказать Саддама, была ликвидирована. Я уверен, что ударить по Ираку нам все равно придется, но это будет чуть позже, а пока надо думать, как нам защищаться от атаки на меня здесь, в Штатах. Поэтому, прошу тебя, Андрис, постарайся вместе с твоими адвокатами свести к минимуму последствия этого штурма. У тебя есть какой-нибудь план?

— Да, Джон. Я намерен завтра же встретиться с этими сучками, а затем с адвокатом Богарт — Барбарой Декарт. Она — умный и знающий юрист. У меня создалось впечатление, что с ней можно договориться. Ее главная цель — не импичмент Президента, а деньги для ее клиентов.

— А может, мне встретиться с президентом фонда Элизабет Богарт? Я поговорил бы с ней доверительно и откровенно, пообещал бы помощь и поддержку фонду. Как ты думаешь, какова была бы реакция?

Джонсон задумался, пауза затягивалась, и Президент спросил:

— Что-нибудь выпить хочешь?

— Нет, благодарю, — сказал Джонсон и ответил на предыдущий вопрос. — Я думаю, что пока тебе встречаться не следует. Мы не знаем, в каких отношениях Богарт с прокурором Гордоном. Твоя встреча с ней может быть истолкована по-разному.

— Что, может, и ее мне припишут?

— И это нельзя исключать. Тем более что Богарт весьма привлекательная дама. — Джонсон улыбнулся. — Кто знает, а вдруг ты ее решишь трахнуть, после чего она с удовольствием пополнит список обиженных на тебя женщин.

— Да, тут ты, пожалуй, прав. От женщин все, что угодно, можно ожидать. Хорошо, Андрис, ты действуй по своему плану. Я согласен с тобой, скандал начинается. Я подумаю, что смогу предпринять, чтобы снизить его накал. Благодарю тебя!

Адвокат, пожав руку Президенту, удалился. Макоули остался один. Его рука непроизвольно потянулась к газетам. В каждой из них он нашел злополучные статьи. Швырнув газеты на стол, он откинулся на высокую спинку кресла и глубоко задумался. Он попытался понять, почему в его стране все устроено так, что любой гражданин должен знать о Президенте все: и сколько раз он спит с женой, и с кем спит на стороне. Подавай им все, даже сообщи габариты своего члена. Почему человек, созданный Богом для размножения, должен быть под таким жестким, постоянным контролем других людей, которые чаще всего ведут себя так же? Не слишком ли увлеклось американское общество поиском любовных утех Президента?