Тайна озера Кучум

Ещё раз убедившись, что рядом, у входа, никого нет, он оставил вещи, вернулся за пластинами. Золото оказалось на месте, там, где Агафон его когда-то закопал. Все четыре пластины. Рядом друг с другом. Немного успокоившись, вытащил первые две на поверхность, вернулся за другими. Ещё несколько минут перехода — и всё его достояние лежало под ногами, у входа в шурф, под старым кедром. Четыре золотые пластины, каждая но пуду весом и девять килограммов ювелирных изделий. Да ещё олень с двумя сумами, в которых ещё две с половиной тысячи золотников. От такого состояния у любого человека перехватит дух!.. Теперь только осталось сходить за лошадьми, собрать вещи — и в дорогу!

Агафон закинул за спину ружьё, но прежде чем идти, не смог уклониться от желания ещё раз потрогать своё золото руками. Золотая лихорадка — неукротимая ведьма соблазна! Сколько людей загублено от её коварных чар. Наклонился только для того, чтобы коснуться дрожащими ладонями благородного металла, ощутить нервное напряжение души. И тут же кончиками ушей, затылком, ещё одной парой невидимых глаз ощутил, услышал, увидел движение за спиной. Резко вскочил и только успел округлить глаза:

— Ты?!

Хукк! — так рубят дрова. Ударило, тукнуло, разнеслось. Только не звонкий хруст расколовшегося полена, а тупой звук развалившегося черепа. Бездыханный Агафон мешком завалился под корни трёхсотлетнего кедра.

Пелагия бесшумно вошла в комнату. Сразу же затаила дыхание, прислушалась: спит ли Иван? От напряжения в ушах зазвенело, но всё равно почудилось равномерное дыхание мужа. Немного успокоилась, приложила ухо к двери, плохо разбирая, что происходит там, внизу, на кухне. Вот что-то негромко прошуршало, глухо бухнуло, стихло. Всё, ушёл Агафон. Теперь она осталась одна со своими проблемами. Успеют ли Ченка и Филя предупредить Вороховых и агентов тайной полиции? Добегут ли те с озера, пока Кулак седлает коней? А может, Филя сам справится с Агафоном, как-то задержит его, свяжет? Нет, не сможет. Хоть и силён Филя, как сохатый, а Агафон всё одно сильнее, проворнее да ловчее. Не хватит сил-то. Да к тому же как бы кровушка не пролилась. В темноте, глядишь, Агафон выхватит нож или нажмёт на курок. Вот бы в помощь кого. Покосилась на кровать — сказать бы Ивану, да долго толковать, что да как. Да и не пойдёт Иван супротив Агафона, а наоборот, встанет за хозяина. Эх, горе-то…

На цыпочках прошлась к окну, глянула, темно ещё, на дворе ничего не видно. Только озеро блестит яркими звёздами да горы соперничают с небом серым цветом. На улице тишина. Спят уставшие за трудовой день старатели. Молчат собаки. Значит, ещё не успела Ченка к старому зимовью. Сколько времени прошло? Полчаса или чуть больше? И где сейчас Филя? Стоит, наверное, за пряслами у конюшни, ждёт, когда Агафон выйдет. Постояла немного ещё и поняла! Что? Сразу не сообразила. Резко повернулась, замерла от страха, и только тут дошло, что в комнате она одна! Не поверила, подскочила к кровати, склонилась:

— Иван! Спишь ли?

В ответ — молчание. Протянула руку, пошевелила одеяло. Скомканное в кучу, холодное. А Ивана нет!

Хлопнула по постели и взвыла от страха. Нет мужа. Ушёл, исчез, пока её не было. Но когда? Сразу же за ней или после, когда они с Агафоном на кухне разговаривали?..

Пелагия метнулась к выходу, открыла дверь комнаты, замерла. В доме тишина, внизу, на кухне, сонное царство. Негромко заскрипела половицами, спустилась по лестнице, зажгла ещё теплую керосинку. Холодея телом, подошла к входу. Массивная, кедровая дверь заперта на прочный засов изнутри. И потайной рычажок, чтобы можно открывать снаружи, тоже закрыт. Значит, через неё никто не выходил. Но тогда где же Иван?

Вышла на улицу. В лицо дохнуло ночной прохладой. На дворе тишина. Долго слушала, путаясь в мыслях, теряясь в догадках, но ещё больше нервно подрагивая всем телом от страха. Что делать? Куда идти? Наконец-то сообразила, что где-то тут, в глубине двора, у конюшни должен быть Филя или Ченка. Пошла вдоль прясла, тихо приговаривая:

— Филя…

Вдруг рядом зашевелился силуэт. Ворохов положил на плечо тяжёлую ладонь:

— Тихо, не кричи. Как там в доме? Где Агафон?

Пелагия зашептала ему на ухо, объясняя ситуацию. Однако об отсутствии Ивана умолчала. Тот понимающе закачал головой:

— Значит, будем ждать, когда из конюшни выйдет.

— Скоро ли мужики подойдут?

— Должны уже, на подходе…

— А если не успеют?..

Филя молча приподнял с земли короткую, но увесистую дубинку:

— Тогда я сам… не сильно, так, чтобы связать.

Замолчали, прислушиваясь к звукам в конюшне. Но внутри только тяжёлое, сонное дыхание лошадей. О присутствии человека нет и речи. Ждали долго. Филя заволновался:

— Может, ты что напутала?

— Нет, — уверенно замотала Пелагия головой. — Он ушёл туда, надо ждать, уже скоро.

Сзади послышался лёгкий шорох. Из темноты к ним подбежали собаки, узнали закрутились под ногами. Пелагия негромко цыкнула на них. Те отошли в сторону, присели неподалёку. Через какое-то время каждая из них приподняла голову в сторону озера, к чему-то прислушиваясь. Ченкина сука Хакли закрутила хвостом.