Тайна папок Йонсона

Его молчание длилось больше минуты. Так было сказано в стенограмме. Интересно, куда контрразведка прикрепила радиопередатчик? Под крыло или в кабину? Должно быть, под сиденье. На какой частоте они работают и шифруют ли передачи? Так мы все свои секреты — и личные, и государственные — раскроем иностранным разведкам, не только нашим молодцам.

Норден: Ингрид очень умная, честная и тонкая девушка. Я совершенно уверен: она не имеет никакого отношения к террористам. У нее сильно развито чувство социальной справедливости, она слишком близко к сердцу принимает несовершенства нашего общества. А мне как политическому деятелю совершенно необходимы контакты с простыми людьми, не зачумленными нашими идеологическими штампами.

Шарлотта: Я знаю, она тебе нравится. Это продолжается уже несколько лет. Встречи ваши носят интимный характер, и именно так их начинают воспринимать мои светские знакомые. Для деятеля твоего калибра это не очень прилично.

Норден: Я бы обошелся без лекций о морали.

Шарлотта: Скажу одно. Если так будет продолжаться, дело станет достоянием гласности и тебе придется уйти в отставку. Ты готов к этому?

Норден: Ты выбрала неудачное место для разговора. Но вечером я тебе отвечу. А пока было бы лучше помолчать и настроиться на предстоящий прием.

Неудачное место для разговора!.. По-видимому, он знал, что их разговор могут прослушивать. Он не доверял ни своей охране, ни контрразведке. Непростая это штука — быть премьер-министром.

Что он ей сказал вечером, не известно. Регулярные встречи с Ингрид кончились. Но Шарлотта, должно быть, внимательно следила за мужем, потому что вслед за последней встречей с Ингрид, накануне убийства, она опять вернулась к этой теме — на сей раз по дороге в загородную резиденцию финского посла.

Шарлотта: Ингрид опять была у тебя. Ты решил восстановить связь. Это легкомысленно. Особенно сейчас, когда политические страсти накаляются.

Норден: Ты ошибаешься. Она приходила просить за своего приятеля. Я отказался ей помочь, она рассердилась и ушла, должно быть, надолго, если не навсегда. Давай отложим разговор до дома, здесь нас могут услышать. Прошу тебя.

Он все время был начеку. Быть может, его шантажировали этой связью, причем не Шарлотта, а другие — те, кто больше знал и имел возможность слушать и фотографировать.

Шарлотта: Ты вечно всего боишься, но не того, чего надо бояться. Это просто невыносимо. Ну хорошо, хорошо (видимо, это — в ответ на его жесты). Но вечером я тебе еще кое-что скажу.

Норден: Поговорим. У меня тоже есть что сказать.

Хансен не дал Штромсену досье Шарлотты, и о возможных претензиях мужа он ничего не знал. Придется строить собственные догадки. А надо ли? Да, надо. Шарлотта была в доме в момент убийства, так же как Кристиансен. Только вряд ли они были союзниками.

Опять этот зуммер. Надо бы радоваться: дела продвигаются! Он же злится, что не дают дремать и видеть профессиональные сны криминалиста. Он повернулся на спину и взял трубку.

— Это Йозефсон, — послышалось в ней. Ульф Йозефсон возглавлял отдел по убийствам на почве наркомании. Сейчас он мобилизован, как и все. Со вчерашнего дня собирал информацию о ближайших сотрудниках премьера.

— Готово? Приноси.

Штромсен положил трубку и, кряхтя, поднялся с кушетки.

Йозефсон принес несколько тонких папок. В одной из них были данные о Нильсене. Ничего особенного. Кончил университет. Преподавал право. Недолго. Приглашен на работу в министерство иностранных дел. Референт в отделе развивающихся стран. Хорошо знает английский и испанский. После поездки с премьером в Южную Америку переведен в его канцелярию. Последние четыре года — старший помощник. Практически руководит аппаратом канцелярии. Каждое утро докладывал премьеру сверхсекретную сводку о внешней и внутренней обстановке. На многих бумагах из министерств стояли резолюции Нильсена: «Премьер поддерживает» или «Премьер сомневается», или «Премьер просил доработать то-то». Близкий, доверенный и, должно быть, преданный сотрудник. Такие всегда привлекают к себе повышенный интерес нечистых сил.

Штромсен перевернул страницу. Шел перечень лиц, с которыми Нильсен систематически встречался. В основном это были политические деятели, депутаты, высшие чиновники министерств, иностранные дипломаты.