Тайна Печатей

Я прошла вглубь комнаты, коснувшись кончиками пальцев позолоченного подсвечника, резьбы на стуле и остановилась у гобелена с изображённой на нём сценой библейского сражения. Я не видела этого сюжета прежде, но именно так его поняла. О библейской тематике говорила как тональность, так и вертикальная ориентация полотна. И если крылатые воины в верхнем углу озарялись голубым свечением, то воины в нижнем углу горели в алом пламени. Отведя глаза от стены, моё внимание переключилось на большое мягкое кресло с золотыми фигурными ручками, рядом с которым стоя круглый журнальный столик и стопка книг на нём. Мне стало любопытно, что же читает Кай. Я ведь совсем ничего не знала о его вкусах и увлечениях. И даже когда спрашивала не получала ответа.

Аккуратно перевернув вверх лицевой стороной книгу с закладкой в середине, я прочла её название: «Великие сооружения Новой эпохи».

— И только?.. Кай увлекается архитектурой? — произнесла вслух, не скрывая разочарования.

Не знаю, что именно я надеялась здесь увидеть, но точно не этого. Я бы скорее поверила, что Кай балуется запрещённой магией или пикантными любовными романами, но никак не строительством.

Отложив в сторону свёрток с его комплектом учебной формы, я открыла книгу на заложенной странице и увидела изображение круглого здания без окон, чем-то напоминающего коллизией.

— Храм Души, — прочла подпись.

Изображённое на рисунке сооружение мало походило на те развалины, где я побывала на экзамене, и не удивительно, ведь дальнейший текст гласил, что эта постройка пришла на смену старому храму, расположенному на территории Академии Печатей.

Рассмотрев картинку, я закрыла книгу, положив её на прежнее место, и шагнула вперёд. Рука сама собой потянулась к ручке ящика письменного стола, но не успела я её коснуться, как мои пальцы обожглись.

— Ауч! — я машинально поднесла их к губам, догадавшись: — Защитное заклинание.

Похоже, Кай не любит, когда по его вещам лазают без спроса.

Оставив в покое заколдованный ящик, я подошла к платяному шкафу, сильно уступавшему в размерах библиотеке. Раз уж я не могла узнать, что скрывает Кай, то хотя бы хотела увидеть, чем он живёт, какую одежду предпочитает и в каком порядке держит свои вещи. Но не успела я отворить створку, как позади провернулась дверная ручка.

Отскочив в сторону, я глазами впилась в возвратившегося хозяина комнаты.

На мгновение на лице Кая промелькнуло замешательство. Он поспешил скрыть эмоции под хорошо отрепетированной маской безразличия.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он спокойно и почти тепло.

— Мне велели отнести это тебе, — я кивком головы указала на комплект школьной формы, оставленный на спинке большого кресла. — в качестве наказания.

— Понятно. — Кай прошёл вглубь помещения, попутно стаскивая с плеч пиджак.

Он вёл себя так, будто в комнате не было постороннего. Словно моё нахождение здесь — это обычное дело. Его ледяное спокойствие смутило меня.

Парень бросил пиджак на спинку кресла, рядом с оставленным мною свёртком одежды.

— Я так понимаю, тебя наказали за истерику на балу, — произнёс он отнюдь не вопросительно.

— Никакая это была не истерика! — заявила я на повышенных тонах. Нахождение в спальне Кая взволновало меня.

Парень усмехнулся и без какого-либо смущения принялся распускать галстук.

— Что ты делаешь?! — спросила прежде, чем успела прикусить язык. Должно быть он заметил, как мне неловко.

— Это ты в моей комнате, — всё ещё усмехаясь, напомнил Кай. — Я делаю то, что и всегда.

Я промолчала, почувствовав, как налились жаром щёки. Настало молчание. Парень больше не пытался заговаривать, продолжая вести себя так, словно мы жили вместе. Не выдержав тишины, я нервно затараторила:

— Побывала сегодня в прачечной. Там так сыро и сильно воняет мылом. А ещё плесенью. И сыростью. Ну, потому что там сыро.

— Как познавательно, — лукавая улыбка не сходила с лица Кая. Он небрежно зашвырнул галстук на кровать и этот незначительный жест вызвал внутри меня странное, но приятное покалывание. Дрожь побежала по телу, задержавшись внизу живота. Следом я ощутила, как сбилось дыхание. Мне пришлось задышать ртом.

Я срочно должна что-то с этим сделать.

— Ты не знаешь, почему работницы прачечной такие… молчаливые? — спросила я, отвлекая себя от постыдных мыслей, непрошено лезущих в голову.

— Знаю. — Лицо парня вмиг посерьёзнело. — Вся прислуга в Академии под заклятьем. Они не говорят и в целом воспринимают только свои обязанности, как надрессированные белки. Могут чистить для тебя орешки, но за рамки заложенной команды выйти не способны.

— Но… как?

— Ты видела Печати на их шеях? — уточнил парень. Я кивнула. — Это магический контракт. Женщины сами отдали свои тела на временную службу.

— Кто мог на такое согласиться?

— Поверь, очень многие. Женщины из Среднего мира за деньги подписываются на куда более постыдную работу, нежели получают в итоге. А по окончанию контракта возвращаются в родной мир ничего не помня и с полными карманами купюр.