Тайна перстня Венеры

– А сейчас, – Бора с микрофоном в руках стал в проходе между сиденьями, – мы с вами едем посещать дом Девы Марии, где она провела последние годы своей жизни. Известно, что святой Иоанн привел Деву Марию в Эфес через четыре-пять лет после смерти Христа. Этот дом, заранее приготовленный Иоанном, находится на горе Корессос (или, как ее еще называют, Бюльбюль) на высоте четырехсот двадцати метров над уровнем моря. Немецкая монахиня Анна Катерина Эммерних, бывшая всю жизнь парализованной, установила духовную связь с Богородицей и написала книгу «Жизнь с Девой Марией». Дева Мария очень обижалась, что люди не знают того места, где прошли ее последние дни. И вот священники, используя книгу Эммерних в качестве путеводителя, нашли развалины дома, где мать Иисуса Христа жила вплоть до своего вознесения на небеса. Тот дом, который мы уже через несколько минут увидим своими собственными глазами, был реконструирован более ста лет назад. Настоящая постройка не сохранилась – давно все это было, как вы понимаете. Однако само место от этого не становится менее значительным! Паломники со всего мира – и христиане, и мусульмане – стараются обязательно побывать в этих краях. Также возле дома Девы Марии бьет источник, вода из которого считается целебной…

Далее последовала утомляюще подробная инструкция: из какого краника надо набирать воду для того, чтобы забрать ее с собой, из какого – чтобы сделать несколько глотков для исполнения желания. Со здоровьем там было все как-то с точки зрения Боры особенно мудро – сначала омыть лицо, потом глотнуть, затем опять умыться, и только тогда хворь исчезнет.

– А я думать, Дева Мария умирать в Иерусалиме, – пробормотал Дитрих, делая слабее бьющий на него поток прохладного воздуха. – Тебе кондиционер уменьшать? Я не хочу, чтобы ты болеть!

Я собиралась сказать, что очень многие события из жизни Богородицы неизвестны и неоднозначно трактуются. В Евангелиях ей, на мой взгляд, вообще не уделяется того внимания, которого она заслуживает. Но пуститься в объяснения не успела – автобус вдруг лихо затормозил. Потом водитель, включив заднюю передачу, на огромной скорости сдал назад, с хирургической ловкостью вписываясь в небольшое пространство между легковыми автомобилями. Мне, правда, за эти доли секунды уже успели миллион раз представиться наши бренные тела, истерзанные падением громоздкой техники в пропасть. И я даже преисполнилась глубоким сочувствием к экспертам, которым придется до черных мушек в глазах описывать все наши царапинки, ссадины, переломы и разрывы внутренних органов.

– Приехали, – объявил Бора и скорчил печальную рожицу: микрофон начал душераздирающе шипеть-хрипеть. – Сейчас мы выходим и идем пешком. Дальше дорога слишком узкая и автобус не пройдет. Кстати, настоящие паломники поднимаются пешком в гору от самого подножия!

Через окно виднелись крутые скалы, поросшие густым лесом, и глубокие жутковатые обрывы. Да, этот рельеф – не Кавказ, величественный, пугающий, вызывающий одновременно ужас и восхищение. Но покалечиться и здесь можно запросто! И как сумасшедший лихач-водитель не боялся сорваться в пропасть и угробить и всех нас, и себя, любимого?! Ох уж мне этот южный темперамент вкупе с тягой к эффектным жестам!

Впрочем, страх и раздражение проходят быстро. Едва я успела выйти из автобуса и глотнуть жаркого, прокаленного солнцем воздуха, как мне сразу стало очень спокойно на душе. Показалось, что нежно и заботливо, с невообразимой мягкой любовью, меня протерли изнутри, вычистили все волнения, проветрили от тревоги и наполнили светлыми, радостными мыслями.

От красоты роскошной природы захватывает дух. Лица окружающих меня людей преображаются, становятся красивыми, спокойными и умиротворенными.

– Благодать Божья, – шепчет где-то за моей спиной Лерка, – прямо конкретно так чувствуется. Очень хорошо мне, как будто бы мужика нашла. А ты, Светик? Тоже балдеешь и тащишься?..

Ее подруга восхищенно отозвалась:

– Не то слово! Меня прет!

Ко мне, с легкой улыбкой на губах, поворачивается Ванесса. И, кивнув в сторону девчонок-домработниц, подмигивает.

Я понимаю, о чем она хочет сказать: у девочек такое навязчивое желание закрутить роман, что все кавалеры в ужасе разбегаются. И даже оказавшись в таком святом месте, барышни просто не могут думать ни о чем другом, такая у них специфическая система ценностей и образ мыслей. Не воспитали девчонок вовремя. Теперь, наверное, уже поздно. Или учиться никогда не поздно? Но отвалившаяся печень, факт, могла бы поспорить!

А потом я слышу Танин голос: