Тайна перстня Венеры

Я ненавижу Турцию до скрипа зубов, трясущихся рук, сдавленного дыхания! Как же убого буквально все, что связано с мидл-классом! Смотрю на наш отель «Long Beach», и меня начинает колотить от отвращения. Когда-то он был уровня пяти звезд, и огромная территория, роскошный мраморный лобби-бар, шикарные бассейны и оригинально спроектированные рестораны еще напоминают о тех временах. Но, наверное, дела у хозяев в финансовом плане пошли не очень. Теперь в турагентстве характеристику отеля сопровождает напряженно-виноватая улыбка менеджера, ремарка «крепкая четверка» и торопливое уточнение: «Вы же понимаете, за такие деньги получить сервис экстра-класса невозможно, с какими-то мелочами придется смириться». И вот я честно пытаюсь смириться. С облупившейся позолотой дверных ручек, прожженным ковровым покрытием коридоров, явственно ощущаемым в номере запахом кухни. С полотенцами – просто оставленными на полочке в ванной, не выложенными красивыми узорами на постели, не украшенной живыми цветами. Горничная регулярно находит в номере свои чаевые – но ей и в голову не приходит удивить меня хоть чем-нибудь, кроме наскоро пропылесошенных ковриков. «Четыре звезды». Бедненько, но чистенько. Без души, без лоска, без элегантности… И так в этом отеле относятся ко всему, аналогичная убогость царит везде! Выбор закусок за шведским столом минимален и непритязателен. Рестораны а-ля карт скудны, словно школьная столовая. Аниматоров и участников шоу-программ можно смело отправлять на пенсию в связи с полной профнепригодностью.

Только необъятные морские просторы здесь по-настоящему прекрасны. Море ничто и никто никогда не испортит.

Я пытаюсь чаще смотреть на него – безмятежно синее, неспешно катящее белые гребешки волн, обнимающее мое измученное тело и сожженную душу.

В прохладной освежающей воде еще получается не думать. Там есть покой, свобода и независимость. Соленая бесконечность убаюкивает боль, растворяет страдание.

Но потом я выхожу на пляж, вижу не такой белый, как на Мальдивах, песочек, не такие удобные, как в Эйлате, шезлонги. И мысли невольно делают новый мучительный виток.