Тайна песчинки

И снова путешествие в будущее или «по дороге за горизонт», как Хинт говорит. Я с трудом поспеваю за его творческой фантазией, за его смелыми расчетами.

И все время не идут у меня из головы эти вскользь брошенные им слова — экспорт идей.

Что ж, теперь можно признать — мы экспортируем идеи. Мало того, эти идеи можно с полным основанием назвать революционными: они совершают переворот в той или иной области человеческих знаний.

Теперь иностранные концерны, фирмы, государства вынуждены признавать наши неоспоримые успехи. Они выражают эти признания не только улыбками и высокопарными фразами, а миллионами долларов. Нелегко платить миллионы долларов за десяток страниц технических расчетов, за маленькую пачку чертежей. Особенно если платить приходится социалистическому государству.

Но иного выхода нет.

Если в мирном соревновании один из партнеров вырывается далеко вперед, приходится пересаживаться на его же машину, воспользоваться его же опытом, чтобы догнать, «не сойти с круга». Да простят меня деловые люди за такое сравнение. Но это так. Ничего не поделаешь. Капиталистическому миру приходится уже платить социалистическому миру за право пересесть в нашу машину, за разрешение воспользоваться нашим опытом, нашей технологией.

Это плата за творческий труд!

Мы далеки от высокомерия «технических столпов» буржуазного общества, презираем спесивость буржуазных «пророков», которые в начале тридцатых годов говорили мне в Магнитогорске: «Технические идеи, а в особенности революционные технические идеи рождаются столетиями. Но за первое столетие надо научиться отличать борщ от машинного масла».

Нам приходилось выслушивать подобный вздор.

В те годы только шли посевы, пробуждался гений народа. Это были трудные посевы, они политы кровью и потом старших поколений, они выращены и взлелеяны нашими современниками.

Теперь начинается жатва.

Да, начинается.

Еще не раз капиталистическому миру придется платить за наши идеи, за наш опыт, чтобы не отстать.

«Использование коммунистической технологии» — такая формула уже появилась в буржуазных промышленных кругах. Во всяком случае, именно так называет свою статью о покупке советских идей журнал «Европейский бизнес». Что ж, было время, когда наша страна пользовалась промышленным опытом капиталистического мира. И теперь наши инженеры и ученые готовы изучать все истинно передовое и прогрессивное, что рождается в мире. Но все же наступили новые времена. Это естественный и неотвратимый процесс.

С ним тоже ничего не поделаешь.

Убежден, что миллионы советских людей, в особенности те, кто испытал муки и радости Магнитогорска и Кузнецка, чья молодость прошла на шахтах и заводах Донбасса, чьи горячие сердца, и мечты, и надежды были безраздельно отданы первым пятилеткам, первым плавкам металла, первым тракторам и автомобилям, — убежден, что эти люди с волнением узнали о первых купленных в СССР технических идеях и технических открытиях.

Мы совершили с вами путешествие по «следам» только одного из этих открытий. Оно называется коротко и просто — силикальцит.

Может быть, я утомил вас техническими подробностями. Но в наш век технических переворотов можно ли обойтись без этих подробностей?

Может быть, я не рассказал о чьем-то коварстве, не упомянул о чьей-то недальновидности или чьем-то невежестве; может быть, я преуменьшил чью-то славу и преувеличил чьи-то добродетели; может быть, я упустил какие-то события, острые столкновения, факты. Это ведь не история силикальцита, а повесть о первооткрывателях, об их одержимости и отваге, об их страстной любви к своему делу и вечном стремлении что-то сделать «для других».

В сущности, их пытливостью ума и щедростью сердца преображается наша земля. И они, эти первооткрыватели, светят нам, когда «дорога за горизонтом» теряется в предрассветной мгле.

Москва—Таллин, 1962—1964