Тайна пиратских сокровищ

— На все сто, — ответил врач. — И удостоверения у них были, и вообще… Они не делали никаких попыток проникнуть к больному. Наоборот, интересовались, не надо ли чем помочь и все ли у нас есть, чтобы обеспечить старику должный уход… Сказали, они могут перевезти его в свою ведомственную больницу, когда ему станет получше. Им очень нужно, чтобы он остался жив!

Ребята переглянулись. Откуда такой интерес ФСБ? Может быть, они установили связь между Митрофановым и убитым Леонидом Дасаевичем? И эта связь оказалась настолько важной, что в расследование вмешалось ведомство, которое занимается только самыми крупными делами? Есть над чем задуматься…

— И больше никто стариком не интересовался? — озабоченно спросил Саша.

— Если даже кто-то интересовался, то это прошло мимо меня, — ответил врач. — Мало ли кто звонит в справочную, узнает о самочувствии больных. Но к нему никто не пытался проникнуть, это точно.

— В таких случаях ФСБ приставляет к больному собственную охрану… — многозначительно обронил Саша.

— Нет, охрану они приставлять не стали, — сказал доктор. — Хотели сначала, но потом передумали. Обещали заехать дня через два, узнать, как дела. Пока что со стариком нельзя разговаривать, тем более допрашивать его.

— Но ему хоть немного лучше? — спросила Оса.

— Да, — кивнул врач. — Положение стабилизировалось. В нашем деле опасно давать излишне оптимистические прогнозы, но если сначала казалось, что он не жилец, то теперь шансы примерно равные.

— Ему можно посылать какие-нибудь передачи? — спросила Оса.

— Пока что нет. И это даже к лучшему. Ведь кто знает… Если дела обстоят так, как вы рассказали, то что мешает тем, кто хочет его убрать, прислать ему отравленные фрукты или бомбу в коробке из-под печенья? Выяснить, кто его навещает, и послать, например, от вашего имени… — врач невесело улыбнулся.

— Но вы уверены, что ему гарантирована полная безопасность? — спросил Саша.

— Полной безопасности не может гарантировать никто, — опять невесело улыбнулся врач. — Но проникнуть к нему очень сложно, это факт. Кроме того, что в реанимационное отделение просто так не войдешь, у нас есть охранник на входе — вон видите. Мимо него можно пройти только в приемные часы, да и то он спрашивает, к какому больному. Приходится принимать меры. Конечно, не такие, как в хирургическом корпусе, куда все время везут с огнестрельными ранениями. Там и охрана покруче, и милиция часто выставляет своих людей, если боится потерять важного свидетеля, да и сами бандиты часто ставят такую охрану, что держись. Ну, это когда какой-нибудь авторитет ранен…

— И часто такое бывает? — заинтересовался Саша.

— Частенько. Да вот только вчера. Привезли молодого китайца, раненного в ногу на одном из вещевых рынков. Там мощная разборка была, с пальбой, с общей паникой, ее и в новостях показали, и в «Дорожном патруле»…

Ребята переглянулись. Они отлично поняли, что речь идет о перестрелке, свидетелем которой оказался Саша, и что раненый — это их незнакомец в темных очках. Значит, для него все обошлось относительно благополучно… И ведь хотели ребята посмотреть вчера поздние выпуски новостей и «Дорожный патруль»! Но эта история с Голяком совсем выбила их из колеи… Как же они могли так опростоволоситься?

— И что? — нетерпеливо спросила Оса.

— Так стоит поглядеть, сколько соотечественников охраняет сейчас этого раненого китайца, — сообщил врач. — Он лежит в отдельной палате, а это ой как дорого стоит! Неофициально, конечно, но, вы ведь понимаете… — доктор хитро подмигнул ребятам. — Он лежит в четырехместной палате, и три другие койки занимают его охранники. Еще один дежурит в коридоре, на стульчике возле двери палаты. Словом, берегут как зеницу ока…

— Забавно было бы поглядеть, — сказала Оса.

— Я такого уже насмотрелся… — вздохнул доктор. — Да, насчет китайцев… Скажите, вы не знаете случайно, этот старик, Митрофанов, не служил одно время в том регионе?

Ребята недоуменно переглянулись.

— А, татуировка! — первым сообразил Саша. — Мы сами увидели ее впервые, когда врач «Скорой» его раздел. Он упоминал несколько раз, что служил где-то на Дальнем Востоке, но подробностей мы не знаем. Он не очень любил говорить об этом периоде своей жизни.

— Догадываюсь почему, — промолвил доктор. — Если он был из «военных советников» или «оказывающих интернациональную помощь»… словом, из тех, кого тайком отправляли воевать на стороне наших союзников — в Корее, в Китае, во Вьетнаме… таким людям строго-настрого запрещалось разглашать, что они напрямую участвовали в боевых действиях. Это была военная тайна. Так что правды он вам, видимо, сказать не мог, а врать не хотел.

— Возможно, — согласились ребята.

Они ведь не станут выбалтывать всего, что им известно!

— Что ж, очень приятно было с вами поболтать, — врач поднялся. — Вы симпатичные ребята, и я передам вашему Митрофанову, что вы беспокоитесь о его здоровье.

Было видно, что друзья понравились симпатичному доктору, иначе бы он не беседовал с ними так долго.

— Значит, пока что можно подходить в это время, чтобы узнать у вас о здоровье старика? — осведомилась Оса.