Тайна пленного генерала

Девчонки в заведении были явно на любителя – страшноватые, развязные, с переизбытком марафета на несвежих лицах, они вульгарно гоготали, висли на клиентах.

– Не старые? – осторожно заметил Глеб.

– Так и мы не новые! – захохотал Супрун. – С пивом потянет, не волнуйся. Всякие тут есть – то, что выставлено на витрине, ещё не весь ассортимент, как в продуктовых магазинах при большевиках. Улавливаешь сравнение? – Супрун веселился, он прекрасно себя чувствовал.

Глеб пил, чтобы его не посчитали белой вороной, старательно закусывал поддерживал беседу. Настя тоже изредка вставляла комментарии, даже иногда смеялась, хотя шутки Супруна были туповатые и несмешные. Полицай вспоминал с непонятной гордостью: в первый же день, как немцы вошли в Лозырь, явился он в комендатуру и рубанул правду матку: «Хочу служить Великой Германии и биться с большевиками до последней капли крови!». Ничего не утаил: что служил в Красной Армии, что состоял в комсомоле в 30-е годы, – а чего смущаться? – все там состояли. Немцам требовалась военизированная полиция, люди с навыками приветствовались. Испытания прошел на ура: дали карабин, поставили на краю канавы трех жидов – политработников; немецкий кинооператор включил камеру, чтобы все зафиксировать – нашли чем пугать! Фильм, конечно, не показали, но камера трещала пока он укладывал жидов точными выстрелами – все тутошние проходили подобные испытания.

– А у вас в Решетниково разве не так?

– А в Решетникова мы сразу бой приняли, – объяснил Глеб. – Некогда было комиссаров по канавам стрелять. Полторы сотни красных из окружения вырвались; на деревню пошли, где мы оружие получали. Вот эта карусель была! Даже Тамарка с Вальтером прибежала, большевиков мочила. Помнишь?

– А то! – ухмыльнулось Настя.

– В общем, встретили как положено – прошли крещение. Хорошо, что у нас пулемёты были, а эти по открытому полю бежали – наделали котлете короче, – Глеб задрал нос. – Их человек сорок обратно в лес смылось, остальных поубивали; нас было-то всего две дюжины. Достреливать раненых начали, смотрим, один какой-то странный, вроде офицер, но петлицы оторвал, солидный такой дядя, с выправкой, но староват для среднего командного звена и петлицы с себя ободрал, нарукавные знаки тоже. Чуем, даже не полковник – выше! В общем, не стали добивать, передали немцам; так они нам благодарность объявили, когда узнали, что это целый генерал-майор, командир стрелковой дивизии из окружения. Где это видано, чтобы красных генералов в плен брали? Они же всегда первые удирают – не угонишься! Так что, мы единственные за всю войну, кто это сделал! Вот!

Заброс оказался удачным – клюнул! Супрун засмеялся, снисходительно похлопал собутыльника по плечу:

– Тамара, скажите своему супругу, чтобы подобрал губу – скромнее надо быть уважаемый, – он понизил голос. – Вчера под Лозырем большевистского генерала поймали и никакого-то там, а целого генерала-лейтенанта. Правда не мы поймали, а немцы, но всё равно – наши помощь оказывали… Так что в пролёте ты, Виктор Павлович!

– Да не может быть! – расстроился Глеб. – Не верю! Ты это специально придумал…

– Да вот тебе истинный крест! – разгорячился Супрун. – Чем угодно клянусь – хоть здоровьем фюрера. Поймали генерала, а нечего летать где ни попадя! Вот и попал как кур в ощип. Об этом вчера лично начальник полиции на утреннем разводе сказал, всех поздравил и поблагодарил. Вроде в изолятор НКВД его доставили – так нам Павел Семёнович сказал. Непростой генерал, выдавал себя за одного, а на деле другим оказался – немцы это дело сразу засекретили, да куда там – такое разве засекретишь? Вся полиция судачит! Перевели его потом из изолятора, мои ребята эсэсовские конвой пасли, чтобы чего не вышло…

Обернулся сидящий за соседним столом мужик в немецком мундире, он тоже раскраснелся, сыто икал.

– Привет, Серёга! – небрежно поздоровался Супрун. – Это Виктор из Решетниково, а это Георгий Привалов – заместитель Павла Семёновича по охраной и караульной части. Как здоровье, Жора?

– Как видишь, – оскалился сосед.

– Так что, не одни вы с большевистским генералитетом расправляетесь.

– А на хрена переводить? – пожал плечами Глеб. – Городок и так маленький. В Берлин наверное повезли?

– Не, не в Берлин, – помотал указательным пальцем Привалов. – Мы тут всё знаем и немцы нам не указ! – он уже достаточно захмелел. – Вроде меры безопасности – немцев ведь не поймёшь, нам плевать, им виднее. Рано его в Берлин-то. Разобраться надо. В Черники повезли, это пригород Лозыря, там при большевиках пересыльная тюрьма была, а до этого психиатрическая клиника для буйных. Смешно, да? – заржал Привалов. – При коммунистах там народ расстреливали, теперь при немцах продолжают расстреливать. Но есть там пара отдельных блоков для особо буйных, так сказать.

– Заодно и вылечат! – засмеялся Шубин покосившись на девушку. Настя помалкивала, только в глазах зажглось что-то, до этого не знакомое лейтенанту – а ещё идти не хотела!

– Точно! – гоготнул Привалов и отвернулся.