Тайна Подземья

После сообщения Берты я поняла: ждать вестей от Вовса не стоит. «Не обманывай себя напрасно», – сказала я себе. Но мысли предательски возвращались к хранителю, не могла выбросить из головы и забыть его окончательно. В часы, отведенные для сна, я раздумывала о наших ушедших в небытие отношениях, хотя понимала, что размышлять о том, что случилось с его чувствами ко мне – позабыл, разлюбил или нашел другую – совершенно бессмысленно. Надо просто вычеркнуть этот эпизод из своей жизни. Однако эпизод, оказалось, слишком значимый: упрямые мысли, как овцы в считалочке во время бессонницы, скакали, куда сами хотели. Перепрыгивали через плетень туда-сюда и бегали по кругу: «Почему и как он пропал? Отчего с ним нет никакой связи? Не приезжает, не пишет и в слоях его ощутить невозможно». В глубине души не могла поверить в то, что он так быстро меня забыл. Нет, что-то не так. Стала копаться в себе, размышляя, что же испытывала к нему раньше и что испытываю сейчас. Многочисленные ночи без сна привели к заключению, что тогда, в прошлой жизни, «жизни до того, как», с моей стороны любовь к парню еще не проснулась, но появился интерес к нему. Назовем посетившее меня чувство красивым словом «влюбленность». Но даже ее оказалось больно терять. Перебирала тысячи вариантов возможного развития событий и не находила ответ. В голове крутились вопросы. Почему при том, что любовь считается самым светлым человеческим чувством, она так часто порождает самые тягостные эмоции? Почему, как оказалось, настолько трудно обрести радость от любви и отчего любовь так часто приносит лишь боль? Ответа у меня, понятное дело, не было. А в это время во мне что-то потихоньку умирало. То, что хотело превратиться в прекрасную бабочку по имени любовь, так и не расправило крылья.

Время между тем бежало в заботах и учениях, а сны становились все более тяжелыми и не приносили облегчения. Еще месяц, потом еще один, и еще, и еще. Время шло, а уныние и одиночество не покидали меня. Разговаривала сама с собой. Убеждала: не обманывай себя понапрасну, Жиль. Тебе тут еще больше четырех лет одной куковать, поэтому забудь про все необычное, что было в прошлой жизни. Для тебя сейчас существует только работа. Личная жизнь возможна только потом, если вообще возможна. Все потом. Сейчас забудь, забудь, забудь…

Я почти ни с кем не общалась, хватало идей, которые протекали через меня в течение дня. Иногда встречалась с отцом. Рассказывала ему кое-что из того, чем поделился со мной Вовс перед расставанием, но не все: понимала, что это слишком опасное знание.

Работа все сильнее опутывала меня. Со мной что-то происходило. Нехорошее. Чувствовала это и не понимала. Работа опутывала меня, а я — уровень. Я стала напоминать паука-тенетника. Его еще называют паук-крестовик. Он раскидывает паутину между деревьями, а паутина, сплетенная мной, накрыла весь уровень. Я так и видела эти нити. 39 радиальных нитей связывали каждый сектор со мной посередине. 35 поперечных спиральных витков соединяли эти радиальные нити, пересекаясь в 1245 точках, создавая всеохватывающую, всеобъемлющую клейкую паутину, из которой невозможно выбраться. Посредине сидела я – мерзкий, жирный, серый, мохнатый паук, который следит за всем и каждым. Он всегда начеку, всегда в работе. Во время людского бодрствования он напряженно перебирает лапками, стараясь почувствовать, все ли нити хорошо натянуты, ни одна ли не провисла. А в то время, когда все спят, он чинит свою паутину, порой создавая ее заново, чтобы, не дай Свет, ни одна клейкая капля не пересохла и не пропустила добычу. И так день за днем, месяц за месяцем. Серый паук, даже не яркий, желто-черный, полосатый паук Аргиопа, а такой невзрачный с крестом на спинке Крестовик. Именно с крестом! На всю мою жизнь.

Единственной отдушиной стало общение с дракончиком. Вот уж чудо природы! Откуда появилось в нашем мире это создание – страшный и ужасный трехголовый травоядный дракон – не знал даже он сам. Иногда дракон вдруг с гордостью произносил:

– Я такой же изначальный, как Свет и Тьма.

Но, по-моему, он прожил так долго, что не помнил своего прошлого. Вот только с ним было легко и весело. Он катал меня на спине по озеру и кормил жареной морковкой, которую готовил очень просто: дыхнул на нее одной ноздрей – и можно есть. Морковь я не любила, но не обижать же это бесхитростное создание! Придя к дракону на берег, я могла подолгу слушать его сказки, лежа в кольце, образованном из хвоста. Дракон называл сам себя, не особо заморачиваясь, Драго, и всяких историй знал невероятное множество. Особенно мне нравились его сказки о возникновении мира.

Сказка дракона

– Расскажу-ка я тебе сказку, Жиль. Никто не ведает, как было на самом деле, потому что было это так давно, что быльем поросло. Но в каждой сказке есть доля истины, поэтому слушай. Поведаю тебе легенду о сотворении мира. Все началось с Яйца.