Тайна Подземья

Слушаю я эти разговоры, а в голове крутится: «Мы тут за них решаем, не развести ли их на разные уровни, а они-то что по этому поводу думают?» И еще одна мысль меня посетила: «А как пророчество осуществится, если Гигантелла не полюбит кого-то всем сердцем?». Но тут ход моих мыслей неожиданным образом прервал Альс:

– А если Крошечка сестра Стеллы, и, значит, тоже принцесса, может, это она должна полюбить всем сердцем? – вдруг произнес он.

– И кого это я должна полюбить всем сердцем? – не поняла я.

– Да хоть и меня, – буркнул Альс.

– Ой, не смеши, — засмеялся Вовс над этим предложением. – Зачем девушке зазря страдать от безответной любви? Я тебя знаю лет десять, и за все это время у тебя ни к кому никогда никаких серьезных чувств не было. Девчонки вокруг тебя крутились, в твою школу записывались, чтобы на твои голубые глаза посмотреть. Ты всех при этом уверял, что они красивые, а мне потом комментировал это утверждение. Мол, любая женщина кажется красивой в темноте, издалека или под зонтиком. И ходил среди фанаток, как петух среди кур. Зачем тебе такому любовь Крошечки? Из нее вряд ли подобная фанатка получится.

– Зато пророчество, может, сработает, – буркнул Альс, смотря куда-то в сторону.

– По-моему, пора кончать пустые разговоры о том, кто кого должен любить. Противно слушать. Лучшего мнения о тебе, Альс, была, – строго произнесла Жиль. – А давайте поедим и обсудим один вопрос. Все знают, какой?

– Пророчество, – хором сказали мы.

– Да, соединим все, что каждый из нас знает, в один общий текст, и будем искать недостающие элементы. Может, поначалу получится смешно, но известно, что новые знания принимаются постепенно: сначала их высмеивают, потом яростно сопротивляются и, наконец, принимают, как очевидные.

– Ты умница, Жиль! – воскликнул Вовс, сграбастал в объятия и поцеловал в ушко.

«Вот ведь не стесняется. А Жиль явно смущена, не привыкла к такому», – отметила я про себя.

– Давайте обедать и составлять текст, времени у нас мало. Что у тебя есть из еды, Альс?

– Не ждали столько народу сразу, но что-нибудь найдем, – засуетился парень.

– Пойду позову Котю и Стеллу, – вызвалась я: неприлично как-то сразу на чужой кухне крутиться, лучше я потом посуду помою.

Зашла и поняла, что не ошиблись мы с Жиль в наших наблюдениях – между этими двумя сразу возникло чувство. Хорошо, что Альс сократил имя, оно очень подходило девушке. Зайдя в комнату, я увидела Котигорошка и Стеллу: парочка сидела за столом и, не отрываясь, смотрела в глаза друг другу. Создавалось впечатление, что они молча разговаривают. Может, и правда разговаривали. Каждому есть, что сказать. Мне стало неудобно нарушать их уединение, но нас ждали к обеду. Тихо кашлянула – ноль эмоций, потом сильнее, и только после того, как потянула Котигорошка за рукав, взгляд его стал принимать осмысленное выражение.

– Пойдемте обедать, – как бы извиняясь, произнесла я и быстро покинула комнату.

Работа над пророчеством

После обеда мы сидели за столом, и каждый рассказывал, что знает о пророчестве. Понятно, что больше всех, конечно, знал Альс, он его специально изучал. Одну часть из пророчества он выполнил: нашел, откуда украсть принцессу и как доставить ее в Подземье.

Сказка дракончика о сотворении мира и особенно рассказ Котигорошка о встрече с Люцифером произвели особое впечатление, и кое-что прояснили, но все равно осталось много неясного.

Жиль вела записи, систематизируя все услышанное. Старались ничего не упускать, но все равно цельной картины не получилось.

Кое-как все же удалось упорядочить.

Пророчество касается не только изменения мира в Подземье, но и судьбы его пленника Люцифера. Без изменения его судьбы ничего в мире не произойдет. Про Люцифера мы знаем следующее.

Люцифер был любимым ангелом Творца. В незапамятные времена он возгордился своей красотой и Светоносностью. Возникшая гордыня породила ненависть к Тьме, и ненависть эта погубила его, убив или изгнав из его души изначально данную ему Творцом Любовь. За нарушение гармонии между Тьмой и Светом ангела заточили в мире Подземья. Через многие века Творец заселил этот мир и позволил Люциферу управлять им. Вначале ангел занимался Подземьем, и ему удалось сделать для его устройства много полезного. Но даже управление миром он воспринимал, как кару. Со временем наказание, у которого не было ни конца, ни края, стало для него совершенно невыносимым. Больше всего страдал от потерянного чувства изначальной Любви Божьей. Котигорошек хорошо запомнил мысли ангела: «Смерть – не величайшая потеря в жизни. Величайшая потеря — лишиться самого важного, что умирает в нас по разным причинам, а мы остаемся жить дальше» и «Лишиться Любви – это единственная потеря, которой мы должны бояться в этой жизни».