Тайна поместья Горсторп

Сдержать эту клятву оказалось вовсе не просто. Ничто не предвещало появления чудовища, неслышно шагавшего по траве к своей пещере. Вдруг его необъятное тело вновь нависло надо мной, как дрейфующая черная тень. И вновь мой скрюченный палец бессильно застыл на спусковом крючке, но я отчаянным усилием воли стряхнул с себя этот паралич. Когда кусты уже прошуршали и тело монстра слилось с темнотой туннеля, я все-таки выстрелил в удаляющуюся массу. Огонь, вспыхнувший в момент выстрела, на мгновение осветил косматую громаду на коротких толстых кривых ногах. Жесткая торчащая шерсть была грязно-серого цвета, на концах переходящего в белый. Через долю секунды я услышал грохот камней: чудовище кинулось в свое логово. В моих чувствах произошел внезапный перелом: развеяв свои страхи по ветру, я зажег фонарь, ликующе спрыгнул со скалы и устремился вслед за монстром в римскую шахту.

В отличие от свечи, желтое мерцание которой сопровождало меня двенадцать дней назад, моя новая мощная лампа ярко освещала путь. Я бежал, видя впереди себя гигантского зверя, чье тело заполняло весь проход от стены до стены. Шерсть, напоминавшая грубую выцветшую паклю, висела длинными густыми клочьями, которые колыхались при движении. Казалось, передо мной нестриженая овца, размером превосходящая самого крупного слона. В ширину зверь был почти так же велик, как в высоту. Сейчас я сам изумляюсь, как мог отважиться последовать за ним во чрево земли, но, когда кровь твоя кипит, когда ты видишь ускользающую добычу, первобытный охотничий инстинкт берет верх над благоразумием. С винтовкой в руке я во весь опор бежал по следам монстра.

Что он быстр, я уже знал. Теперь мне предстояло узнать также его хитрость. Казалось, чудовище спасалось паническим бегством. Нужно было только его догнать. В мой возбужденный ум ни на секунду не закралось подозрение, что зверь может перейти в наступление. Как я уже писал прежде, римская штольня, по которой я мчался, входила в огромную пещеру. Я вбежал в нее, боясь упустить зверя из виду, и в тот же момент он резко развернулся и оказался в непосредственной близости от меня.

Картина, увиденная мной при ярком свете фонаря, навсегда запечатлелась в моей памяти. Чудовище по-медвежьи поднялось на задние лапы и нависло надо мной угрожающей громадой. Ни в одном ночном кошмаре мое воображение не могло породить ничего подобного. Я уже отметил, что монстр отчасти походил на медведя (самого крупного медведя в мире, увеличенного в десять раз): позой, кривизной массивных лап, когтями цвета слоновой кости, грубостью шерсти, остротой клыков в красной разверстой пасти. Только одно разительно отличало пещерное чудовище и от косолапого хозяина лесов, и от любого другого животного, обитающего на земле: даже в тот напряженный момент я заметил, содрогнувшись от ужаса, что глаза, мерцающие в свете моего фонаря, похожи на две огромные выпуклые лампочки – слепые и бесцветные. Чудовище взмахнуло мощными передними лапами над моей головой и в следующую секунду навалилось на меня. Я упал, лампа моя разбилась. Что было дальше, не помню.

Очнулся я на ферме Аллертонов. После моего жуткого приключения в штольне Синего Джона прошло два дня. По-видимому, всю ту ночь я пролежал в пещере без сознания: при падении я получил сотрясение мозга да к тому же сломал левую руку и два ребра. Утром хозяйки нашли мою записку и отправили за мной дюжину фермеров, которые отыскали меня и принесли в дом, где я до сих пор лежал в беспамятстве. Мои спасители, сколько мне известно, не обнаружили ни самого чудовища, ни пятен крови, которые свидетельствовали бы о том, что моя пуля настигла его при входе в туннель. Кроме полученных мной переломов да еще отпечатков в грязи, ничто не подтверждало правдивости моего рассказа.

Минуло шесть недель. Я снова могу выходить из дому и сидеть на солнце. С моего места мне видно крутой склон холма, на серой сланцеватой поверхности которого темнеет вход в штольню Синего Джона. Больше она никому не внушает ужаса. Больше никакое странное существо не выйдет из этого зловещего туннеля в мир людей. Ученые мужи вроде доктора Джонсона могут, конечно, улыбаться, но простой деревенский люд не усомнился в достоверности моей повести. На следующий день, после того как ко мне вернулось сознание, перед штольней Синего Джона собрались сотни местных жителей. Вот что написал об этом «Каслтон Курьер»: