Тайна последнего предсказания

Кивнув, испанский посол зашагал прочь, будто потеряв всякий интерес к бумагам, найденным фрейлиной. Мадлен же больше не находила себе места. Сжимая в руках злосчастную карту, девушка терялась в сомнениях. «Я не желаю стать палачом Алехандро. Но и делать вид, что я ничего не знаю, не могу». Долго рассуждая и споря с собой, девушка приняла единственное правильное, с её точки зрения, решение. «Я передам эту карту Фабьену. Он отвечает за безопасность короля и сам решит, как поступить с этими бумагами». И, прижав к груди бумаги, Мадлен отправилась на поиски месье Триаля.

От стражи, стоявшей на карауле, Мадлен узнала, что Фабьен направился в свои покои. Помня, где находится комната гвардейца, девушка поспешила к нему. Остановившись у нужной двери, фрейлина постучала. Послышались бодрые шаги, и Фабьен распахнул дверь. Увидев на пороге фрейлину Луизы, гвардеец изрядно удивился. Девушка заметила, как взгляд месье Триаля скользнул по белой пряди в её волосах. Чтобы не позволить гвардейцу задать вопрос, фрейлина заговорила первой:

– Возможно, я пришла не вовремя, но у меня есть разговор, который не терпит отлагательства, – заговорила девушка.

Гвардеец, заметив, насколько серьёзен и взволнован был взгляд фрейлины, кивнул, приглашая её в свои покои. Фабьен прикрыл дверь, зайдя в комнату, девушка решила сразу перейти к цели своего визита.

– Я пришла по крайне важному делу.

– Слушаю вас, мадемуазель.

Мадлен без лишних слов протянула Фабьену карту.

– Я нашла это в королевском саду, под деревом.

Гвардеец развернул карту, взглянул на обозначения, и лицо его изменилось.

– Мадлен, вы хоть представляете, что это…

– План нападения на Париж, если я верно истолковала.

Гвардеец кивнул и перевернул пергамент, чтобы прочитать письмо де Гиза. Закончив скользить по строчкам, его взгляд стал холодным, цепким.

– Ортега… – зло процедил сквозь зубы гвардеец.

Заметив, что его злость вызвала испуг на лице девушки, Фабьен смягчился.

– Простите, просто мы давно предполагали, что в замке находится шпион де Гиза. И теперь я вижу, что это правда.

– Надеюсь, эти сведения хоть немного вам помогут.

Фабьен благодарно кивнул:

– Ещё как. Теперь вражеским войскам будет сложнее застать нас врасплох. Вы оказали нам неоценимую услугу, – сказал Фабьен. – Вероятнее всего, даже спасли кому-нибудь из гвардейцев жизнь.

– А что будет теперь с месье Ортега?

– Я немедленно доложу о его участии в заговоре его величеству. Судьбу Алехандро решит король.

Гвардеец торопливо направился к двери. Фрейлина, не отставая, спешно последовала за ним.

Вернувшись в свои покои, Мадлен забралась в постель. Девушка надеялась, что, отдохнув, сумеет освободиться от ужасов минувшей ночи. Но, к сожалению, этого не произошло. Мадлен всё ещё отчётливо ощущала тревогу, когтистой лапой скребущуюся в душе. Взор фрейлины упал на дневник деда. Но если раньше при взгляде на потрепанную книжку девушка испытывала интерес и любопытство, то сейчас в её сердце мелькнул огонь гнева. Мадлен знала, что всё, с чем ей пришлось столкнуться, связано с её даром.

«Что же такого ты натворил, Мишель? – злилась на деда фрейлина. – А главное, почему за твои поступки должна расплачиваться я? Дар перешёл ко мне не по моей воле, я не просила о нём! Я смирилась с тем, что из-за него на меня с детства смотрят, как на прокажённую! Я научилась с этим жить, но умирать ради него, из-за него, это слишком…»

Мадлен схватила дневник, сжала его в руке и замахнулась, желая швырнуть в стену, но сдержалась. «Здесь ответы на все мои вопросы», – вспомнила она. Сделав несколько глубоких вдохов, девушка немного успокоилась. Память воскресила последнее видение.

«Нострадамус собирался вновь отыскать культ. Пошёл ли он на этот шаг? Как бы зла я сейчас ни была на деда, я должна узнать, что связывает его с Абраксасом». Открыв дневник, фрейлина положила ладонь на корешки вырванных страниц.

Видение не заставило себя долго ждать. Старик, в чьих тусклых глазах блестели слёзы, не отнимая пера от бумаги, торопливо выводил на пожелтевших листах историю своей жизни.

После внезапной кончины моей дорогой Адриеты и горячо любимой Мари я впал в отчаяние. Чтобы не сойти с ума от боли и тоски, я поставил перед собой цель, которой отдавал все свои силы. Я утвердился в намерении вновь вернуться в обитель Абраксаса и принять его дар…

После рокового известия я надержался в Ажене ни на один день. Отыскав у постоялого двора коней для путешествия, я, в сопровождении Сезара, отказавшегося оставлять меня наедине со своим горем, отправился в путь.