Тайна «Прекрасной Марии»

«Такие девушки могут разбить сердце любого мужчины», — подумал Баррет. И действительно, все они были как на подбор: милы, молоды и красивы, а коричневая кожа имела нежно-шоколадный или бледно-кремовый оттенок. Было слышно, как в танце их шелковые платья шуршали и развевались.

Вдоль стен, на высоких стульях восседали, не сводя глаз со своих чад, чопорные мамаши девушек и их престарелые опекуны, одетые в вечерние платья и костюмы. На закуску гостям предлагались на выбор лучшие сорта шампанского, бренди, абсента, а также изысканные, прекрасно сервированные блюда из мяса и птицы.

Оркестр состоял из лучших музыкантов, а молодые, красивые и утонченные девушки не знали себе равных во всем городе. Если какой-нибудь джентльмен проявлял интерес к своей избраннице, опекуны сразу же начинали наводить справки. Быть может, кто-то был знаком с его отцом или дядей? Добрые ли они люди? Имеют ли вес и связи в обществе. Без положительного ответа на эти традиционные вопросы жених был обречен.

Какое-то время Баррет и братья де Монтени стояли как вкопанные, наблюдая за кружащимися в танце парами. Потом, когда кончилась музыка и довольные партнеры обменялись знаками любезности, кавалеры проводили молодых леди к их мамам или, если соглашение еще не было достигнуто, в уютную тенистую галерею.

— Смотри-ка. — Дэнис ткнул пальцами в ребра Баррета. — Как тебе нравится эта красотка?

Баррет медленно обернулся, притворившись, что не понял, о ком идет речь. В сарафане из розовой тафты, украшенном белыми кружевами, она вела непринужденную беседу с одной из крошечных престарелых дам в темно-фиолетовом шелковом платье. На шее старушки красовалось жемчужное колье, равное по стоимости ее собственному дому. Все это время она пристальным и оценивающим взглядом смотрела на Баррета. Не выдержав подобного осмотра, Баррет спешно отвернулся.

— Совсем даже неплоха, — буркнул Люсьен. — Простовата, на мой вкус, но очень и очень мила. Если у тебя появится желание пригласить ее, я вас представлю.

— Не надо, — быстро отреагировал на предложение приятеля Баррет.

С кислой ухмылкой Люсьен удалился. С Барретом было слишком скучно. Тогда, пройдя немного по залу, он обратился к молодому креолу, который только что проводил свою девушку к старой дуэнье.

— Bonsoir[5], Майкл. Не будешь ли ты так любезен представить меня… Это… Если ты не против…

— Нет, конечно, — сказал приветливо Майкл. — С большим удовольствием.

— Мадемуазель Беллок, разрешите представить вам месье Люсьена де Монтеня. Люсьен, мадемуазель Клодин Беллок и ее тетушка, мадам Клели Беллок.

Клели посмотрела в лицо Люсьена. «Боже мой», — подумала она.

Люсьен вежливо откланялся:

— Мадам, разрешите пригласить на танец вашу племянницу?

Тетушка Клели нехотя кивнула. «Сейчас время не для скандалов. Клодин — умная девочка. Она знает, как вести себя в таких ситуациях. Если нет, то подскажем…» — размышляла она, глядя им вслед.

XIII. НА БАЛУ КВАРТЕРОНОК

Вновь заиграл оркестр. Люсьен обнял Клодин за талию и в танце повел ее в центр зала. Она была как пушинка и танцевала легко и непринужденно. Люсьен чувствовал, что Баррет смотрит на них с завистью. Конечно, девушка очень мила, хотя для него немного простовата. Впрочем, это ничуть не помешало бы Клодин претендовать на звание королевы бала, своего рода сирены. Очевидно, что с детства ей привили хороший вкус — розовый шелк был ей очень к лицу. А платье и одежду подбирал какой-либо признанный мастер.

— Кажется, в этом зале я никогда не встречала вас раньше, месье, — сказала взволнованно Клодин.

«Странно, почему она так сильно волнуется, — размышлял про себя Люсьен. — Заигрывающие глазки и малозначительные безобидные улыбки в адрес Майкла и вдруг…»

— Я просто решил зайти сюда на часок-другой, — поспешил оправдаться Люсьен и, переводя взгляд на Клодин, улыбнулся. В этот момент в глаза ему бросилась изумительной красоты брошь с бутоном розы у самого декольте ее платья. От золотой филиграни с тремя рубиновыми камешками в форме капель с трудом можно было оторвать взгляд. Тем не менее очарованный Люсьен посмотрел в зал и увидел, что старая леди пристально следит за ними.

— У вас очень красивая брошь, мадемуазель Беллок. Просто чудо.

— Она досталась мне от моей мамы, — начала рассказывать Клодин. — Представляете, сделана из обыкновенной сережки. Дело в том, что сережки раздражали мамину кожу, и она не могла их носить. Об этом хорошо знал мой папа. И вот однажды в ювелирном магазине он увидел образец и сразу понял, что это именно то, что может понравиться маме. Тогда и велел мастеру сделать из сережки эту замечательную брошь.

— Очень разумно, — сказал Люсьен, едва сдерживаясь от смеха. Судя по всему, у незадачливого папы не хватило духу вовремя объяснить, что, оказавшись без одной сережки, у него просто не было другого выхода, как сделать из второй эту брошь. Люсьен не раз видел, как мама надевала такую же золотую брошку с тремя рубиновыми камнями.