Тайна, приносящая смерть

– Тут я, а что?! – прильнула она грудью к штакетнику.

– Ты все еще в тех сапогах, в которых утром была?

– Ну!

– Покажи каблук.

– Чего?! – Она попятилась, решив, что участковый немного не в себе. Да и запросто тронешься от такого-то. Проговорила мягко, вежливо: – Какой каблук, Степаныч, чего это ты?

– Ничего! Я с ума не сошел, не смотри на меня так! Сними сапог и покажи мне подошву!

Он дождался, пока пожилая женщина разуется, присев на поваленный ствол старой яблони в своем огороде. Пока допрыгает до изгороди в одном сапоге. Глянул на подошву, которую она выставила ему на обозрение. Удовлетворенно закивал.

Замечательно! След от резинового сапога Ильиничны должен был быть совершенно другим. Нет, это точно каблук мужского ботинка. Главное, сама подошва не отпечаталась, а вот каблук просто увяз в земле. Причем след этот располагался как раз в том месте, где сейчас покоилась задница покойной Востриковой.

А как это могло получиться?

Бабенко задумчиво прищурился, пытаясь представить себе ночную трагедию в лицах.

Вот она идет к себе домой, вопрос: откуда – пока остается открытым. Пока Таня просто возвращается к себе домой, и тело ее лежит пятками в направлении ее дома. Так...

Она идет, кто-то ее окликнул или просто внезапно напал сзади. Сдавил ее шею, начинает душить. Сил в девчонке немного, в этом он убедился, заставив ее отжиматься. У кого какие следственные эксперименты, а у него такие. Так вот задушил ее злоумышленник быстро и без особых усилий. Но все же ему пришлось пятками в землю упереться, чтобы точка опоры была. Почувствовав, как тело девушки обмякло, он что делает? Правильно, он кладет ее на землю, и след от его упиравшегося минутами раньше в землю каблука остался как раз под телом.

Что-то он, может, и прибрал за собой. Но вот этот след под трупом остался. И убийца знать о нем не знает. И...

И приезжие знать о нем не должны, вдруг решил Бабенко и полез в карман штанов за полиэтиленовым пакетом.

Он насмотрелся в прошлый раз, как эксперт все по пакетикам складывал, каждую мелочь, каждую спичку, обнаруженную на берегу пруда. Решил последовать его примеру.

Перочинным ножом, который никогда не покидал кармана его штанов, Бабенко поддел рыхлую землю под следом, захватив нарочно поглубже, чтобы след этот в руках не рассыпался. Вырезал аккуратно, с такой же осторожностью отправил слепок следа из жирного чернозема в пакет, выпрямился, отряхнул коленки и снова позвал Ильиничну.

Та, конечно, никуда с огорода и не думала уходить. Блуждала там между грядками, будто делами была занята. Ну какие уж тут дела, когда в паре десятков метров от изгороди труп молоденькой девушки, да еще той, которую знали все с детства.

– Я тут отлучусь ненадолго, переодеться мне надо, – пояснил он. – А ты присмотри, чтобы никто не подходил близко, поняла?

– Конечно, никого не подпущу, Степаныч, чего я, не понимаю! – И тут же из-за ее забора разнеслось: – А ты че там нашел чего-нибудь?

– Нет, ничего. Ты пока вспомни, не видела вчера Таню вечером? Может, когда скотину загоняла, она как раз и в гости к кому-нибудь шла? – прикрыл он свое вранье вопросами и трусцой подался домой.

Там он осторожно извлек из пакета вырезанный из земли след, оставленный, возможно, убийцей девушки. Переложил его на лист белой бумаги, запер все в ящике письменного стола, предварительно освободив его полностью. Вымыл тщательно руки, до трупа все же дотрагивался, неприятно как-то. Подошел к шкафу. Раскрыл створки и потянулся за формой.

Сегодня его не в чем будет упрекнуть господам милиционерам. Сегодня он встретит их во всеоружии. Будет вежлив, сдержан, опрятен и в форме, разумеется. И язык на сей раз он будет крепко держать за зубами. Еще крепче, чем в прошлый раз.

Почему так? Уж не потому ли, что возмездия с их стороны опасается за сокрытие возможной подозреваемой от следствия?

А нет, не поэтому. Из-за этого-то ему чего печалиться? Никто же, кроме него и Тани, не знал об этом. Нет, молчать он станет по другой совсем причине. Он, кажется, немного начал догадываться, кто вершит в его деревне злые дела. Осталось понять, зачем, и дело будет закрыто. А нет! Еще надо будет доказать все это, иначе попрут его с его догадками, как и в прошлый раз.

Глава 9

Снова убийство, снова в той же деревне, и снова женщина! Он что, участковый этот, думает, что ему больше занятий нет в жизни, как его погань деревенскую разгребать?!

Данила с ненавистью скребыхал устаревшим лезвием по отросшей за сутки щетине. Из зеркала на него смотрело собственное угрюмое лицо в хлопьях пены, наметившимися черными кругами под глазами и крепко сжатыми губами.

Так он давно не злился, лет двадцать, наверное!