Тайна профессора Макшеева

Другов сидел в кресле у стола. На нем был домашний халат и туфли. Ваня и Аксенов только что вернулись из своей поездки.

Другов казался очень подавленным. Увидев входящих, он заволновался и поднялся им навстречу.

- Где вы так долго пропадали? Обнаружили какие-нибудь следы?

Инженер успокоил его, усадил в кресло и попросил не спешить с расспросами.

- Прикажете доложить, товарищ начальник? - спросил Аксенов.

- Докладывайте.

Аксенов начал рассказывать. Они не застали Пашкевича на его московской квартире. Комната была заперта на замок. По словам соседей, он накануне пришел поздно вечером и ушел очень рано утром. Никто, впрочем, его не видал, и потому не удалось установить, ушел ли он с каким-нибудь багажом или без вещей.

Аксенов дал распоряжение взять квартиру под наблюдение, а сам вместе с Ваней поехал в Тарасовку. Никого под фамилией Пашкевич среди постоянно проживающих в этой дачной местности не оказалось. По наведенным справкам, однако, выяснилось, что некая Мария Петровна Константинова, жена какого-то инженера, вместе с двумя детьми снимает комнату на даче одного железнодорожника. Она и оказалась женой Пашкевича.

- Мы застали ее дома за стиркой, - сказал Аксенов.

- Да, живут они очень посредственно, - добавил Ваня. - В комнате грязь, горшки, какие-то тряпки… Дети одеты кое-как, не умыты. Я бы ни за что не поверил, что пришел в семью этого выхоленного щеголя.

Аксенов продолжал:

- Она удивилась нашему приходу и обеспокоилась, когда узнала, что мы ищем ее мужа. Она, видите ли, думала, что он в командировке, где-то на Алтае. Выяснилось также, что в начале августа Пашкевич недели две жил у них на даче.

- Это когда он после ранения и ожогов лечился на курорте, - не удержался заметить Ваня.

- Во время своего пребывания на даче Пашкевич посылал несколько писем до востребования в Москву, но в какое почтовое отделение и на чье имя - она не могла или не захотела сказать. Перед отъездом Пашкевич оставил им немного денег и сказал, что пришлет еще, но до сих пор ничего не прислал. Я распорядился установить надзор за дачей… Вот и все, - закончил Аксенов.

Ремизов помолчал некоторое время.

- Наша работа на сегодняшний день вовсе не так бесплодна, как вы думаете, товарищи. Мы установили, что диверсанты, или хотя бы один из них, проживают где-то но линии Казанской железной дороги, между Воскресенском и Голутвиным, это во-первых. Во-вторых, Пашкевич посылал в начале августа из Тарасовки кому-то из них, я так полагаю, письма до востребования. Можно предположить, что он и впредь будет посылать их. Если нам удастся установить фамилию адресата…

- И устанавливать не надо, и без того ясно, на чье имя од посылал письма, - сказал инженер. - Конечно, на имя Званцева.

Все удивленно переглянулись.

- Паспорт-то мой ведь у них, - пояснил Званцев.

- Ваше предположение основательно, - заметил Ремизов, - паспорта в почтовых отделениях не проверяются по справочнику утерянных документов, а по вашему паспорту получать корреспонденцию до востребования им значительно безопаснее.

- Но в какое же почтовое отделение он мог направлять письма? - спросил Другов.

- Можно было бы предположить, что письма адресовались в почтовые отделения района Воскресенск-Голутвин. Между прочим, почему Константинова утверждает, что письма были московские? - спросил Ремизов.

- По маркам: она покупала марки для местных писем.

- Отлично. Я дам распоряжение по всем почтовым отделениям Москвы сообщить мне, если появится письмо до востребования на имя Сергея Ильича Званцева. С этого мы и начнем свои розыски. Кроме того, я, конечно, буду наводить справки относительно всех лиц, проживающих в районе Воскресенска и Коломны и подходящих под их приметы. Дело это сложное, и оно займет много времени, но оставить без внимания его нельзя.

- А не будет ли проще, - сказал Аксенов, - навести справки в амбулаториях о человеке, лечившем правую руку от ожога кислотой?

- А ведь это идея! - воскликнул Другов.

- Прекрасно, - согласился Ремизов, - это может очень сильно облегчить розыски.

- Едва ли он обратился в амбулаторию, - выразил сомнение Ваня. - Вероятно, он лечился у частного врача.

- Отчего же, он вполне мог обратиться и в лечебное учреждение. Он, наверное, где-нибудь работает и потому нуждается в бюллетене. Кроме того, частных врачей немного, особенно за городом, и их можно будет тоже расспросить, тем более, что день ожога нам точно известен.

- Итак, у нас в руках появились две новые нити…

Ремизов поднялся.

- Едемте, товарищ Аксенов. Нам надо спешить. До свидания, товарищи.

Ремизов и Аксенов ушли. Званцев также стал прощаться.

- Вы, Сергей Ильич, Мне тотчас же звоните, если будет что-нибудь новое, - сказал Другов на прощание.