Тайна проклятия

Выполняя архисложные задания по ликвидации врагов государства, среди которых были не только чеченские бандиты, но и другие неугодные власти оппоненты, он проявлял чудеса военной выучки, хладнокровия. Список его жертв давно перевалил за сотню, когда ему, капитану ФСБ, предложили возглавить новое подразделение, которое должно было стать скрытой защитой действующей власти. Как когда-то опричники при Иване Грозном. Тайная опричнина. Даже опознавательной наколкой этого спецподразделения стала собачья голова, застывшая в смертельном оскале. Теперь его работа стала ещё тоньше и изощрённей, поскольку «отрабатывать» теперь приходилось другой человеческий материал. Всё больше коммерсантов, банкиров, губернаторов, правозащитников. Поначалу Иванов заскучал и стал прикладываться к рюмочке. Ему вспоминались его 100 граммов боевых, зашкаливающий адреналин перед зачисткой села, дуэли с чеченскими снайперами, но со временем всё изменилось. Неожиданно он понял, что в новом положении можно находить не меньшее удовлетворение. Только в другом. В решении более сложных заданий.

В мирной жизни ему приходилось, как охотнику за дичью, не спеша разрабатывать план, учитывая не направление ветра и настройку прицела, а делая определённые поправки на хитросплетение государственных интриг, борьбу межправительственных кланов, дожидаясь оптимального момента, чтобы устранить неугодного человека не менее действенным способом — «спустить курок» контролируемого правосудия. Он понял, что убрать человека из вида можно, засадив его по сфабрикованному делу, а затем ликвидировать его с помощью уголовников или начальства зоны. Тихо, без лишнего шума. Ни газетной шумихи, ни уголовных расследований. Поняв, что такие меры давно в приоритете над традиционными способами ликвидации и пользуются большим спросом, он стал осваивать и успешно освоил весь спектр душегубства, став непревзойдённым мастером «устранения проблем». Теперь он снова был в своей тарелке, перестал скучать о «боевых» ста граммах, заменив их французским коньяком.

Однако и квалификацию главного специалиста по физическому устранению традиционными способами он не терял. По мере необходимости он возвращался к своей снайперской винтовке, залегая на чердаках домов, и, «вспоминая молодость», укладывал на асфальт то бандитских авторитетов, дерзнувших к власти, то надоедливых правозащитников. Его же отдел занимался последующим прикрытием, находя «виновных» и направляя правосудие в нужном направлении на обвинение и осуждение ни в чём не повинных людей. Часто таким образом они «убивали двух зайцев», одного из снайперской винтовки, а другого засадив за убийство первого.

Сегодняшний день для СС начался как обычно, с утра он со своим подразделением проводил тренировочные стрельбы. Однако закончить тренировку он не успел, так как ему позвонил его старый друг Владилен Мерзавой и назначил встречу в московском парке «Покровское-Стрешнево». Именно ему СС был обязан и своей успешной карьерой, и своим последним назначением. Он это не забывал и поэтому всегда старался по возможности отплатить другу, отработав в его интересах. Встреча состоялась на возвышенности, у старого поваленного дерева. С этого места открывался красивый вид на дамбу, маленькую речушку и крутой спуск к родникам, по которому не переставая двигались люди с ёмкостями для воды. По своей привычке СС появился со спины, предварительно оглядев окрестности и убедившись в полной безопасности. Однако Владилен каким-то кожным чутьём почувствовал его приближение и окликнул, не поворачивая головы.

— Я всегда удивлялся твоей колдовской интуиции, — поприветствовал его по-приятельски офицер ФСБ.

— А ты, Тихоня, всё продолжаешь подкрадываться с загривка, словно впиться хочешь, — рассмеялся статс-секретарь.

— Тебе вопьёшься, пожалуй, — разочарованно вздохнул приятель, — ты сам кого хочешь загрызёшь.

— Правильно говоришь, — посерьёзнел Мерзавой, — загрызу, и ты мне поможешь.

— Слушаю, — стал внимательным Сергей Иванов, понимая, что Владилен будет говорить о важном деле.

Через час Молчун уже понял, насколько серьёзное задание ему предстоит выполнять. Рассказ статс-секретаря напомнил ему об их юношеском увлечении сатанизмом.

— Значит, эта девка стала той журналисткой, к которой мы приходили по поводу газетной статьи, — стал укладывать у себя в голове всю мозаику прошедших событий офицер ФСБ.

— Да, а тот попик стал тёмной сущностью, оборотнем, который принял на себя внешность Президента и собаки, — кивнул Мерзавой.

— Блин, а я как дурак выяснял, кто заказал этой сучке статью против Фонда, — разочарованно покачал головой Тихоня. — Что же ты сразу не дал полной информации? Я бы не под «Братьев и Сестёр» копал, а под этого Оборотня уже операцию готовил.

— Тогда мне ещё не всё было ясно, — объяснил Влад, — только несколько дней назад всё окончательно подтвердилось.

— Так его нужно как можно быстрее ликвидировать, он же огромная угроза для безопасности страны, — вскочил с места подполковник, — для Президента, в конце концов, он же может таких дел натворить в его обличье.