Тайна проклятия

Лицо принца то расплывалось, то снова обретало чёткие черты. Гостиная номера наполнилась птичками и бабочками. Причём насекомые были рисованными мультипликационными персонажами, а само помещение скривилось в пространстве, становясь похоже на вырубленную в скале пещеру. Принц сидел с ней рядом, пытаясь растянуть ей корсет. Её пышное платье, напоминавшее платье Золушки, было разбросано по большому спальному ложу, обвешанному бархатным балдахином. Принц был в расшитом камзоле, и его вид был просто восхитительным. Наконец её корсет был расшнурован и брошен на пол. Она увидела на своём теле чёрное женское бельё, которое только сегодня купила в модном бутике. Это как-то не вязалось с бальным платьем на кринолине, с пещерой и другой сказочной обстановкой. От неё остался только принц, который снимал свой украшенный камзол перед большим венецианским зеркалом. Его отражение без камзола, его торс, украшенный рядами мышц, опять окунул девушку в романтическое состояние, заставив забыть про промелькнувшую нестыковку. В ожидании ласк она закрыла глаза, но услышала шум, который сильно диссонировал со всей обстановкой интимного ожидания.

Открыв глаза, она увидела, что из большого венецианского зеркала вышло страшное чудовище и накинулось на принца. Большое зеркало разлетелось на тысячи мелких осколков. От неожиданности и страха она потеряла сознание. Когда она очнулась, она, к своей радости, увидела наклонённое над ней лицо принца. Оно всё было в ранах и ссадинах, что напомнило девушке о нападении чудовища. Она бросилась его обнимать, пытаясь женскими ласками отблагодарить его за своё спасение, но принц попросил её покинуть это опасное место. Они попытались выйти из этого сказочного, но пугающего пространства и оказались на дороге, по которой ехала старинная карета. Кучер мигом домчал принца и прильнувшую к нему журналистку к новому месту. Замок был поменьше, но очень изыскан и с множеством прислуги, которая проводила гостью до её комнаты.

— Не уходи, — требовательно прошептала она своему спасителю.

— Но ведь ты можешь потом пожалеть. — Благородный принц решил оставить уставшую от переживаний девушку одну, чтобы дать ей как следует набраться сил.

Вместо ответа Алёна обняла и поцеловала его в губы, и этот поцелуй длился всю долгую ночь…

Утром Алёна проснулась одна в своём номере. Принца рядом не было, но некоторые признаки его недавнего присутствия оставались. Хорошие воспоминания сказочного вечера омрачало состояние здоровья. Голова и тело Рощиной болели так, словно всё внутри стремилось выйти наружу. Девушка никогда ранее не испытывала такой боли. Подняв трубку телефона, она вызвала врача. Врач, оглядевший больную, не мог определиться с диагнозом и предложил сдать тест-анализ крови на употребление наркотических средств. Рощина возмутилась настолько, насколько это ей позволяло самочувствие, а именно обругала английских эскулапов на русском языке и согласилась. Сданный тест показал в организме девушки большое количество морфия. Назревал скандал, но прибывшие полицейские так же быстро уехали, получив, видимо, очень высокий звонок. Первым из своих в её номер вломился архиепископ Дармидонт. Член российской делегации был очень озабочен состоянием девушки и по-отечески пытался ей помочь чем только можно. Отпаивал её привезённой с собой святой водой, читал молитвы. Вскоре и правда девушке стало лучше. Администрация отеля через свою службу безопасности выяснила, что девушка приехала в час ночи в сопровождении неизвестного мужчины, лицо которого на видеокамеры заснято очень плохо, что не даёт возможности на установление его личности в будущем. Девушка положила рядом с собой телефон и всё время ждала, что её вчерашний спутник позвонит и объяснит, что, собственно, с ней произошло и почему в её организме такое количество наркотиков. Но звонка не последовало. Дежуривший у её постели архиепископ Дармидонт говорил мало, но его говорок как-то успокаивал растревоженную душу девушки. Когда наконец из её номера вышли все официальные лица и она с святым отцом осталась наедине, она попросила священника исповедовать её.

— Нет, не могу я это сделать, что хочешь проси, душа моя, но только не это, — неожиданно отказался отец Дармидонт.

Затем, сославшись на неотложное дело, священник удалился, оставив Алёну в недоумении. Причину такого поведения архиепископа она видела в себе и в своём недостойном поведении. Ведь она была здесь не как частный гость, а в составе делегации от своей страны.