Тайна пропавших картин

Не всегда душа становится равнодушной к чужим злосчастьям, если их вокруг слишком много. Да, я никогда не пыталась относиться с пониманием к своему неожиданному поклоннику, а теперь и мужу. Но тут вдруг почувствовала, что творится в его душе. Он ждал от меня не только взаимности, понимания, но и элементарного сочувствия… Да, и сочувствия тоже! Вон какое время сейчас! В любой момент могут убить. И очень хочется в такое тревожное время знать, что ты кому-то нужен, что кто-то переживает за тебя, ждет, что кому-то не безразлична твоя судьба. Если задуматься, я для него – единственный близкий человек.

И мне стало искренне его жалко. В горле запершило, глаза наполнились слезами. В порыве чувств шагнула к нему, положила голову на широкое плечо, проговорила хриплым голосом:

– Нет, Матвей, я не буду рада!

Это было правдой.

Да и разве можно радоваться чужой смерти, несчастью, боли? А радость моя – в том случае, если придется расстаться с ним, – совсем другого характера. Я просто хочу жить со своей семьей. И еще с тем, кого люблю.

Матвей неожиданно расчувствовался: порывисто обхватил меня своими сильными ручищами и прижал к своей груди.

– Спасибо! – прошептал он, и голос его дрогнул.

С нежностью заглянул в мои глаза. Но, почти сразу вернулся в реальность и выдохнул тяжело:

– Пойдем. Нужно спешить.

Он проводил меня до тетиного дома, но внутрь не пошел. Сказал:

– Саша, очень тебя прошу. На улицу не выходите. И у окон не стойте. Возможно, будет стрельба. Будьте осторожны!

Да, он без притворства переживал за нас: и за меня, и за мою нынешнюю семью – здесь не было ни капли фальши.

Матвей наклонился ко мне, поцеловал в губы, шепнул «Люблю» и торопливо зашагал прочь. Я смотрела ему вслед, ждала, что он обернется и помашет рукой, но он не сделал этого. А вскоре уже скрылся за поворотом. Те смешанные чувства, которые бродили в моей душе, были настолько противоречивы, что я почувствовала себя абсолютно растерянной. С одной стороны, мне жаль Матвея, с другой – я хочу жить своей жизнью, не связанной с ним, поэтому поневоле рада приближению белых.

Я зашла в дом.

Мои мысли тут же вернулись к предстоящему трудному разговору с тётей и Гертрудой: как-то мягко надо сообщить им о своем неожиданном замужестве…

82

Я постояла минутку на пороге, перед дверью в комнату, собираясь с мыслями и настраиваясь на непринужденное «как-обычное» поведение…

Тетя и Гертруда обрадовались моему приходу, сразу засуетились, забегали.

– Как ты себя чувствуешь, Сашенька? – наперебой задавали они один и тот же вопрос.