Тайна пророка из Назарета

Она выпрямилась и, точно, столько божественно прекрасного было в ее дивной фигуре, дышавшей мощью несказанной, что старый жрец потупился и, бормоча что-то, отошел назад. А жрецы тем временем ввели в храм невысокую, чудную девушку. Была она другой неведомой расы, ибо кожа ее была бела, как снег, в противоположность темно-коричневой коже лемурийцев, а глаза были не сине-изумрудные, как у Балкис, а черные, волосы не ложились волнующими кудрями на плечи, а ниспадали каскадом до самого пола. И все существо ее, казалось, проникнуто было чем-то неземным. Будто дыхание иного мира вошло вместе с ней под своды храма. Старые жрецы знали, что напрасно было бы искать отца и матерь Арры среди лемурийцев. Известно было, что сам мореплаватель Фаласаил привез ее из своего путешествия к таинственным ледяным пустыням дальнего Юга. Премудрый Арраим тотчас же хотел поместить женщин при храмах и научил жрецов пользовать их загадочной способностью. Мужчины неведомого племени скоро все вымерли, и только женщины продолжали жить при храмах жизнью тепличных цветков. Вошедшая девушка пугливо смотрела вокруг.

— Иди сюда, Арра, — властно сказала ей Балкис, — иди и сядь на священное место.

Девушка послушно подошла к жертвеннику и села у его подножья, вроде как бы кресла из базальта. Балкис надела ей на голову обруч из золота, снабженный спереди полированным диском из горного алмаза, и осторожно повернула голову Арры так, чтобы центр диска улавливал отражение солнца от гигантского золотого вогнутого диска, висевшего на столбе среди храма.

Лишь только фокусы дисков совпали, закрылись глаза Арры и она погрузилась в таинственный сон Второй жизни. Сон, принципы которого тебе известны как Посвященному. И вот заговорила спящая:

— Что ты хочешь узнать от меня, Балкис?

— Отыщи моего отца, — властно сказала Балкис.

— Я ищу его, — почти немедленно последовал ответ.

— Спроси, как найти его! После недолгого молчания ответила спящая:

— Он говорит тебе, что не следует искать его, ибо ноги его на стезе Бога, по которой ты не можешь идти. Не для смертного эта стезя.

— Скажи ему, что он не вправе отказываться от своей дочери. Я хочу быть около него.

— Он отказывается от тебя, Балкис, — ответила Арра, — ибо он всегда с тобой. Но и зачиная тебя, он творил закон Бога. Но с ним ты, смертная, быть не можешь… Мрачно смотрела на лицо Арры Балкис.

— Хорошо же, — тяжело сказала она, — отврати от отца взоры свои, Арра. Слушай меня. Можешь ли ты дивным духом твоим найти дорогу к Великому Огню Жизни Земли?

— Могу… знаю… вижу… но если я скажу тебе — угаснет моя искра жизни… Нетерпеливо пожала плечами Прекрасная Балкис.

— Что нужды, ты должна сказать мне… а потом я помогу тебе воплотиться вновь и быть около меня…

— Это не в твоей власти, Балкис, — ответила спящая, — я никогда не буду около тебя… Я боюсь всех, не исполняющих волю Единого…

Толпой кинулись все жрецы из храма вслед за Каином, не желая слышать страшного ответа. Не будем слушать и мы его, Аргивинянин, достаточно тебе сказать, что премудрая Балкис получила то, чего требовала, ценой жизни бедной Арры. Она узнала дорогу к Вечному Огню Жизни Земли, нашла тот огонь и получила в удел жизнь планетарную. Ты повержен, Аргивинянин, безмерной дерзостью Балкис? Кто знает, не получила ли она вместе с жизнью планетарной и столь же долгое страдание? Ныне царствует она. Но никогда не устает она искать своего отца…

— Но ведь мы знаем четырежды Величайшего, Учитель, — сказал я.

— Ему угодно было открыться нам, — ответил мне Гераклит, — но никогда не откроется он непослушной дочери своей. Ныне, каждое тысячелетие, дает она великое празднество мудрости и собирает представителей всех посвященных — в мудрости Великих Мудрецов Мира, в тщетной надежде узнать от них тайну своего отца. И тут есть лукавство, ибо многие из мудрецов меняют преданность символу своего Посвящения на преданность самой прекрасной женщине планеты и остаются на веки прикованными к ее престолу.

— Но ведь это падение, Учитель? — спросил я.

— Да, — ответил мне печально Гераклит, — но прекрасная Балкис немедленно дарит Огнем Жизни Земли. Но все равно, могучий Арраим тушит опять память о себе и тех из них, кто знает его. Фиванское святилище потеряло из-за ее трона трех сынов своих…

— Но зачем же тогда святилище посылает туда на этот праздник своих посвященных?

— А какое святилище имеет право отказываться от испытания? — ответил мне вопросом мудрый. — Ныне приближается время празднества, и прекрасная Балкис уже прислала приглашение…

— И ты решил послать меня, Учитель? — добавил спокойно я.

— Да, сын мой, — сказал мне мудрый, — только твоя душа, сын Эллады, подобна спокойствию базальтовых скал на дне океана и спокойно за тебя Святилище наше.

— Да будет, — ответил я, ибо вот тогда мы умели повиноваться.

По священным водам Нила добрался я в лодке до гор Эфиопии. Отпустив с миром сопровождавших меня финикийских матросов, я один вступил в ущелье гор, заставив указывать мне путь мудрую Змею.