Тайна Пушкинской улицы

– Угол дома слишком близок к фасаду, – Анита повернулась к Вадиму. – Слишком.

Глава “Проекта“ попробовал проследить за ходом мысли благодетельницы, посмотрев на указанную проблему воочию. Это было какое – то учреждение, с занятым под магазинчики первым этажом. Неказистое, уродливое, но скрытое от основной магистрали зданием театра и раскидистым парком каштанов, оно напоминало студентам – архитекторам, как можно легко ошибиться в выборе будущей профессии.

“Нет“, – подумалось Ежу. Вслед за этим глаза отчётливо разглядели тяжёлый, медленный разворот серого гиганта, натужено пытающегося примоститься на бетонных плитах. Выбежавшие люди, стали свидетелями грандиозной перемены. Истеричная сигнализация автомобилей только добавила переживаний. Как коммуникации? Будет ли свет? А вода? И что вообще происходит. Всё вышло просто замечательно. Только земля в нескольких местах вздрогнула, да птицы, встревоженные резкими звуками, стаей взметнулись в высь и улетели.

– Они вернутся, – проговорила Анита, оглядывая территорию. Выйдя на балкон, умещающий при желании двух человек, радужная девушка вдохнула тёплый ласковый ветер, принесший из – за реки запах медовки, и оперевшись руками о перила, присела на них, подставив лицо мягкому бризу.

Внизу шумел город. Зачастую ворчливый, по – привычке спешащий и удушливый. Но здесь, на высоте, небо было родней и ближе. Анютиковые глаза отметили круг, совершённый летними птахами и возвращение их в зелёную гущу крон.

Анита решила больше не делать глобальных перестановок. Того, что удалось, вполне хватило для ощущения дополнительного пространства и свободы. Бесприютные бордюры небольшого сада украсились цветами. “Анютины глазки “, научное название которых определялось словом “фиалки “, легли по обе стороны асфальта пёстрыми красочными дорожками – завитками.

Пчеле не надо было указывать на появление новой плантации нектара. Она вместе бабочками прилетела на разведку веселя жужжанием вставших на ноги карапузов.

– Анита, – осторожно позвал Ёж.

Радужная девушка повернула лицо, и смотрящие на неё вспомнили далёкое детское ощущение – разглядывание калейдоскопа. Когда поворачивая “волшебную трубу”, руки сами творили волшебство. Там внутри, разноцветные фигурки стекла собирались в удивительный мозаичный мир с новыми красками и узорами. Вернулось чувство безмятежного тёплого детства, того, куда хочется попасть снова.

Мягкий звук воды, разросшийся за минуту с тонкой струи до каскада, заставил взглянуть вниз.

– Этого не хватало, – пояснила Анита, любуясь своим творением.

Перед зданием офиса, в окружении лип и каштанов, возник и забился в радости миниатюрный смешной фонтанчик. Капли, подброшенные наверх, переливались под лучами палящего солнца.

Люди, только что мучившиеся от зноя, набрав в ладони спасительной влаги, становились приветливей и добродушней.

Девушка взглянула на циферблат. На всё про всё ушло полчаса.

– Слава, – обратилась она к сидевшему у дверей. – Вам пора в аэропорт.

– Конечно, да, я помню, – очнулся ангел – хранитель, разом заторопившись. Он ещё раз проверил ключи, отметил расположение новенького автомобиля, – о том вещал номер, – и ненадолго простившись, вынырнул из кабинета.

– Ничего, что мы начали с крупного, а закончим мелким? – как ни в чём ни бывало поинтересовалась Анита.

– Ничего, – ответил Ёж, скрывая посетившие его вопросы. – Надеюсь, никто не вспомнит, – рука проделала круг, вернувшись в начальную точку, – всего этого.

– Не надейтесь, – заметила радужная девушка. – Разве я что – то сделала неаккуратно? – спросила она себя. И, посмотрев на Ежа, закончила. – Вот именно. Стало лучше.

Глава 19 Главное, не выпускать штурвал

в которой происходят чудеса

Тут в распахнутую балконную дверь на всей подвластной крыльям скорости, ворвалась невиданная в здешних краях птица – колибри. Она принялась метаться по кабинету, и от этого превратилась в ярко – разноцветное пятно с синими всполохами по краям.

– А теперь ударься оземь и стань добрым мальчиком, – проговорила Анита, улыбаясь.

Вадим ни разу не видел самого превращения из чего – либо в образ человека, никак не удавалось уловить важную секунду. То в глаза попадала соринка, то ресницы принимались моргать в самый неподходящий миг. Теперь он решил во что бы то ни стало наблюдать трансформацию, а для этого выпучил глаза и, для верности, подпёр пальцами верхние веки.

Но нахальная птица словно издевалась. Она зависла над букетом цветов, сунув длинный изогнутый клювик в подходящий бутон.

Вадим чувствовал, что глаза начинают слезиться.

– Что с Вами? – окликнула его Анита.

Колибри мелькнула за спину, а Ёж, поняв, что всё равно ничего не увидит, начал тереть воспалённые веки.

– Аллергия, будь она неладна, – выдохнул он, оборачиваясь.