Тайна Пушкинской улицы

– Нет, конечно, – глаза Аниты расширились. – У них свои роли. Эта станет секретарём. А эта, – пальцы коснулись рукава второй девушки, – связующим звеном, когда нужно. Чай, кофе… И ещё, Вадим, – создательница счастья махнула рукой, словно скинула с пальцев августовскую паутину, – нужны документы.

– Им? – в шоке вопросил Ёж, указывая непотушенной сигаретой на замолчавших и присевших новых чудо – работниц. – У меня нет знакомых в паспортном столе, – голова затряслась в знак отрицания. Конечно, он сказал неправду, но и неприятностей не хотелось.

– Что за криминальные наклонности, – нахмурилась Анита. – Документы проекта. Яну необходимо с ними познакомиться.

– Он что ли за главного архитектора будет?! – ужаснулся мужчина. – Вот он?! – и указал ребром ладони себе в область брючного ремня. – Вадим представил, как этот пусть умный, но ребёнок, ходит вдоль стола и пытается доказать зарубежным партнёрам выгодность совершаемой сделки. – Вы что? – никакие другие слова из – за временной забывчивости в голову не лезли.

А пока глава “Проекта “сокрушался, за его спиной поднялся гул солидных мужских голосов.

– Зовите меня Фёдором Ивановичем, – хором ответили возникшие из ни откуда пятеро господ различных возрастов и внешних данных.

Ян исчез.

– Малыш обиделся? – обратился Вадим к Аните.

– Я никогда не обижаюсь, – проговорили в унисон пятеро, подыскивая каждый для себя местечко.

– Ян? – дошло до Ежа.

Анита улыбнулась и, подтвердив догадку, поделилась маленьким секретом.

– Удобная, подчас, вещь – разделяться, превращаясь в абсолютно различных людей, – но при этом, не добавив: “в абсолютно разные формы жизни “, повернулась к новоявленному Фёдору Ивановичу. – Время есть. Можно отдохнуть.

Дальнейшего Ёж не видел. Голова закружилась. По всей видимости, от сигаретного дыма и духоты. Что ещё могли совершить творцы счастья, мужчина по – началу попытался представить. Для этого он вооружился фантазией, но тут же её отбросил, будучи человеком сильно привязанным знаниями физико-математической науки.

Вскоре из аэропорта вернулся Славик.

– А где все? – поинтересовался он, оглядывая опустевший кабинет…

Под словами “все“ имелись в виду, конечно, Анита и Ян, но Вадим понял вопрос буквально.

– Отправились отдыхать.

Никого чужого рядом не было, поэтому Вадим позволил себе разуться и полностью расстегнуть рубашку, выпустив её из – под брюк. Голые ступни с блаженством коснулись холодного паркета, а грудь свободно вздохнула.

Кисель понял, что пропустил нечто очень интересное.

Что касалось Ежа, тот снова решился представить место, где могут набираться сил их новые друзья. Пришли на ум какие-то вересковые бескрайние поля. “А может на другой стороне мира, вдыхая аромат плюмерий и прислушиваясь к шуму волн, тихо накатывающихся на белый песок? Им расстояния не мешают” – сказал сам себе Вадим, прикрыв глаза и ощутив могучее дыхание океана.

– Что тут без меня произошло? – Ангел – хранитель прошёлся по кабинету. Он взглянул на стоящую внизу машину, довольно прищёлкнув языком. Невероятное ощущение избранности распирало грудь и постоянно подталкивало к внешнему проявлению удачливости.

– Как прошла встреча? – спросил, в ответ, Вадим, переведя разговор в рабочее русло.

– Всё хорошо, – присел друг. Последовав заразительному примеру, он снял свои туфли, так же вытянул ноги и жестом попросив подождать, пока напьётся, опорожнил бутылку с водой. – Я всё делал правильно: и руки жал, как надо, и поздоровался, как следует, – Кисель тут же изобразил недавнее знакомство. – Лао Ли, – тело качнулось в знак приветствия. – Лоа Лю, – ноги проделали движение в сторону воображаемого господина Лю и так же потрясли предполагаемую руку своими двумя. – Лао Ван, – история с поклонами и рукопожатием повторилась. – И, наконец, – заметил Славик, – Лао Чжан. Он у них переводчик. Вот так, – выпрямился мужчина. Всё, как Анита сказала. Попрощались до миньтянь.

– Что? – отвлёкся Ёж.

– Миньтянь – завтра. Значит, “до миньтянь“. Сам придумал.

– Молодец.

Вадим, глядел на солнце, не собирающееся, по – видимому, переваливаться ни за блестящие розовые крыши, выглядывающие над кромкой дальней зелени, ни за полыхающий золотом купол Богоявленской, ни за манящий лазурью горизонт.

– Чувствую себя так, будто сейчас часов двенадцать по полуночи. Ты ничего не замечаешь? – Ёж взглянул на друга.

А тот уже спал на стуле, откинув голову и привалившись к деревянной панели. Вадим же не только физически ощущал нечто противоречивое, но и нашёл этому подтверждение, взглянув на небо.

Светило, едва вышедшее из зенита, вместо того, чтобы двигаться по часовой стрелке, шло в противоположную сторону.

“Бред “, – решил Ёж, а понаблюдав за аномалией ещё минуту, принялся трясти друга.

– Славик, – пробасил он над ухом. – Да вставай ты!

Пока будил, солнце, будто опомнившись, подмигнуло набежавшей тучкой и вновь повторило свой естественный ход к высшей летней точке.

– Ну – у, – не открывая глаз, промычал ангел – хранитель. Его рука отмахнулась от назойливого человека, а лицо попыталось приобрести устрашающий вид, сдвинув брови, насколько можно.