Тайна Пушкинской улицы

Ян – архитектор, тем временем, предметно говорил о предстоящем проекте, предоставляя, однако, основное ведение разговора Ежу.

Пока переводил Чжан, Анита вслушивалась, учтиво наклонив голову на бок.

– Ты похожа на очень умную, – решил сделать комплимент Славик. – То есть ты умная. Китайский знаешь и не только. – Найдя вероятным момент откровения, Кисель попытался похвалить ещё что-нибудь, имеющее отношение к анютиковым глазам. Воспевать отдельные черты было не принято, другое дело ресницы… длинные, пушистые, неземные. – У тебя ещё опахала, – постарался цветасто выразиться ангел – хранитель.

Но девушка, не обратив внимание на велеречия поклонника, попросила его обождать взмахом руки.

Почувствовав себя на другой волне, он, оглядевшись, пошёл бродить среди лежавших под солнышком тел, но быстро соскучился и вернулся.

То, что должно случиться неминуемое, Славик догадывался, но не предполагал столь скорой развязки.

Вдали под белым парусом, легко покачиваясь на волнах, шла небольшая яхта, управляемая чёрной фигуркой.

– Хорошо идёт, – указал лао Чжан. – Красиво. Грамотно.

Стороны устремили взгляды на судно. Оно действительно двигалось играючи, будто не касалось кромки воды.

Вадим пригляделся и, переведя внимание на друга, спросил:

– Где Анита с Яном? – Глаза продолжали безрезультатно скользить по берегу. Горло неприятно пересохло.

– Только что здесь были, – опешив, оглядывался Славик. – Секунду назад. Я ещё Аниту повеселить хотел.

– Повеселил? – не очень добро отозвался приятель, вновь обернувшись в сторону предмета, что притягивал скрытой загадкой.

Парусник, привлекший внимание быстрым ходом, сказал главе “Проекта “больше, чем его ангелу – хранителю. Вот и теперь, вместо того, чтобы поддавшись ветру, направиться согласно его воле, яхта шла наперекор ему с надутыми неведомой силой парусами.

– А кто такие Анита и Ян? – заинтересовался Чжан.

– Наш главный архитектор и переводчик, – с опаской отозвался Вадим.

– Вы веселитесь, лао Ёж, я понял, – заулыбался китаец, хихикая в кулачок. Остальные, выслушав перевод, тоже засмеялись, прикрываясь ладошками.

– “Ну, вертолёт вы водить уже умеете, – пронеслось в голове отзвуком. – Верьте в свои способности.… Эх, Анита, – говорил с собой мужчина. – Если бы…”.

Славик смотрел на партнёров так, словно они, не желая того, помогли его рассудку понять истинные мотивы исчезновения радужной девушки.

– Это я виноват, – признался он другу. – Я хотел прочитать ей стихи.

– От них не исчезают, – бросил Вадим, – продолжая улыбаться гостям города.

– Не тебе судить.

– Так может быть, сяньшэн, Ёж продолжим? У вас хороший шанхайский акцент.

На этих словах Вадим вздрогнул. Сяньшэн – означало господин, но откуда он, простой российский гражданин, мог это знать?

Меж тем, переводчик Чжан продолжал, выслушав представителя китайской стороны.

– Лао Ли хотел бы осмотреть остров. Проект требует времени для принятия решения, вы понимаете.

Догадка озвучилась сама собой. Ёж неожиданно покраснел, обернулся в сторону Славика, поправил воротник рубашки, словно тот внезапно сдавил горло и чётко выговаривая каждое слово, произнёс:

– Дуй, данжань. Во бу фаньдуй, – что в переводе означало: “Да, конечно. Я не возражаю “.

Ли, Лю и Ван охотно закивали в ответ и с ещё большим уважением принялись выслушивать предложения человека, испытывающего почтение к их родине. А иначе, зачем тому учить китайский?

Вадим, уверенно общаясь с гостями, казалось, и мыслить начал на языке Поднебесной. А, повернувшись к Славику и увидев его задумчивое, устремлённое в даль лицо, вдруг понял, что забыл родной.

Необходимо было что-то предпринять. И срочно.

– Лао Чжан, – будьте любезны, – обратился Ёж к переводчику на мягком восточно-шанхайском диалекте, – мой друг не говорит по – китайски, но очень хочет научиться. Переведите ему, пожалуйста, чтобы он шёл к лодкам.

– Хочет? Хорошо. Очень хорошо. Вы уже можете учить вашего друга.

– У меня не хватает терпения, – соврал Вадим, улыбаясь.

– Дундэ, дундэ, – закивал Чжан. – Понимаю.

– Когда ангел – хранитель отошёл от группы, глава “Проекта “, извинившись перед коллегами, нагнал приятеля.

Выслушав китайскую взволнованную речь Ежа, Славик сперва нахмурился, а, увидев нарисованный тем сюжет, стал медленно догадываться о произошедшем. На салфетке со всем драматизмом был выведен столб и фигура маленького корявого человечка, врезавшегося в него лбом со всей силы, так, что по окружности головы расходились в разные стороны многочисленные мультяшные звёздочки.

– Что, совсем что ли? – озаботился ангел – хранитель, напрягая зрение. Он потирал шею, искоса поглядывая в сторону гостей. – А понимаешь хоть? – и, наткнувшись на колючий взгляд товарища, поддержал. – Уже хорошо.

Ёж чувствовал себя собакой. Соображать – соображал, а сказать не мог, хоть тресни. Стоило открыть рот, из глубины сознания вырывалось: хао, бухао, чжэ бу кэнэн.

Такой тоски по родному языку Вадим не чувствовал давненько. Ко всем создавшимся неприятностям добавилась ещё одна – сильно болела челюсть.