Тайна ракеты «Феномен»

Так объяснили происшествие астрономы. На основе новых наблюдений с помощью радиотелескопов за сигналами радиомаяка на ракете астрономы подсчитали, что на лунную поверхность ракета «Феномен» теперь не попадет. Вместо того, чтобы приблизиться к Луне по заранее рассчитанному завитку огромной спирали, ракета опять удалялась от Луны и будет ее искусственным спутником, движущимся по сильно вытянутой эллиптической траектории.

Запас питания радиомаяка рассчитан на один месяц. В течение этого времени можно будет следить за движением ракеты. Затем ее полет в космосе может только предполагаться по заранее вычисленным данным. Увидеть ракету в телескопы невозможно.

Это сообщение было передано по радио. Флип Маккуэл выслушал его у себя дома, стоя возле репродуктора в напряженном и почтительном внимании, как слушают приговор.

В первую минуту он представил себе ракету, плывущую в темной холодной пустоте около изрытой крупными оспинами лунной поверхности. В этой ракете, в этом металлическом гробу находится заживо погребенный, сам себя приговоривший на мучительную смерть от холода, голода, удушья или нечеловеческой тоски Артур Кокрофт.

Флипу Маккуэлу стало дурно. Закружилась голова. Он сел в мягкое кресло, зябко поежился. Неужели все кончено?

Публика сейчас потрясена. Все, конечно, думают об Артуре Кокрофте, думают о Флипе Маккуэле, друге этого трагического героя. О Флипе Маккуэле, который преуспевает на Земле, живет в тепле, сытости, славе, использовав подвиг Артура для своей корысти. О, Флип Маккуэл знает: люди не простят ему его успеха, его красивой жизни. Они прибегут мутной толпой и разобьют его дом, растопчут его богатство. И Флип беспомощен перед их сокрушительной силой и перед справедливостью их гнева, не знающего границ и препятствий. Может быть, еще можно спастись? Надо бежать! Захватить с собой ценности — и в автомобиль. Куда-нибудь на край света, где… нет людей. Но без людей он не сможет! Тогда к дикарям! В Африку или в леса Амазонки, где, кажется, еще живут племена, не тронутые цивилизацией. Им нет дела до межпланетных полетов и до гибели Артура Кокрофта.

Флип метался по комнате, лихорадочно роясь в вещах, складывая все в чемодан.

Неожиданный телефонный звонок заставил его подпрыгнуть. Кто же это? Наверное, Юлджина! Нет: на какой черт он ей теперь. Может быть, Хауард Нуп? Брать или не брать трубку? Опасности, пожалуй, нет. Враги не стали бы звонить. Они стучали бы в ворота.

Телефон настойчиво и методично отзванивал порции стеклянной дроби.

Флип осторожно снял трубку?

— Вас слушают.

— Это мистер Маккуэл? Здравствуйте, очень рад приветствовать вас. С Вами говорит Антони Ван Силвер. Мы, кажется, уже знакомы с вами… Знакомились на пресс-конференции… Была приятная встреча! Дорогой мистер Маккуэл, мне нужно срочно поговорить с вами. Я хотел бы подъехать к вам сейчас же. В таком случае я еду. Через полчаса — минут через двадцать я буду у вас…

Флип в недоумении положил трубку. Вот как! Антони Ван Силвер едет к нему на переговоры! Выходит, что он зря погорячился. Может быть, и пугаться-то нечего. Надо обдумать все спокойно.

Флип Маккуэл сел в кресло и закурил. Он понемногу приходил в себя от неожиданного испуга. Что и говорить, перепугался он сильно. А почему? Ведь если рассудить здраво, то опасаться гнева толпы нужно не ему, Флипу Маккуэлу, а именно Антони Ван Силверу. Это он должен дать ответ людям, ответственно заявить, что виноват в гибели человека в ракете.

Как же Флип мог забыть, что неудача с ракетой — это не его провал, а провал военного министерства. Он же, Флип, снова остается в благородной позе друга национального героя, погибшего при совершении научного подвига. Если умело себя вести, то популярность у толпы он снова будет иметь, причем, не менее приятную, чем раньше, с оттенком трагичности.

А военные, и в особенности Ван Силвер, попали действительно в сложное положение. Они должны что-то сказать. Ясно, что им желательно было бы отказаться, заявить, что Артура Кокрофта они не знают и никаких соглашений с ним никогда не имели. Но не тут-то было! Вещественные доказательства припрут их к стенке.

Но и признавать себя виновными в преступлении они тоже не будут. Флип ясно понимал, что на это они не пойдут.

Каким тяжелым камнем оказался для них Флип Маккуэл! С каким удовольствием они разделались бы с ним, да нельзя! Деваться им некуда. Уже сейчас, сегодня в газетах, особенно в прогрессивных газетах, появятся статьи трезвых людей, которые вчера еще не допускались в печать.

Вчера были бы нежелательны высказывания таких людей, как профессор Селлар. Но сегодня они все заговорят, они скажут о преступлении против человека, против благородных принципов гуманизма науки. Им теперь не закроешь рот: они будут говорить прямо и беспощадно.