Тайна распятия

– Дело, конечно, твое, но ты пока не понимаешь, что можешь потерять. Потом не раз пожалеешь.

– В принципе, я уже готов жениться. Ничего там, на стороне, особого не увидел. А Москва – город возможностей.

– Ну что же, браки по расчету часто оказываются самыми прочными. Попытайся все-таки ее рассмотреть.

– Да пытался я и не раз.

– Значит, плохо пытался. Каждый человек – что мужчина, что женщина – по-своему прекрасен. К каждому нужен свой подход, свой ключик, чтобы человек раскрылся. А так, на бегу, только оболочку и видишь.

– Ладно, еще раз попробую.

Приехав в Москву, Иван сразу позвонил, но Алёна встречаться отказалась, сославшись на некие дела. В институте тоже разговор не клеился. Раньше ему достаточно было обезоруживающе улыбнуться, и Алёна таяла, а сейчас это не действовало. Алёнина подружка как самую страшную тайну рассказала, что на отдыхе в Ялте у Алёны случился роман.

– Ничего такого не было, ты не подумай, но все к этому идет.

– Кто этот счастливчик?

– Парень с психфака МГУ. Весной защитил кандидатскую. Говорят, из него получится блестящий психотерапевт.

«Ну и ладно, – подумал Иван. – Не придется тяготиться тем, что где-то там, глубоко, совесть иногда нашептывала: “Ага, любовь! Чистый брак по расчету. Ты женишься на городе больших возможностей – Москве, а не на этой женщине”».

Однако жизнь оказалась сложнее. Иван неожиданно для себя понял, как ему не хватает общения с Алёной, ее голоса, смеха. И Алёна изменилась: похорошела, расцвела. Иван осознал, о чем говорил отец, – он влюбился «до потери сознания», он рассмотрел. Целый год Иван пытался ее вернуть. Она иногда оттаивала, но ненадолго, и снова замыкалась. Видимо, психолог успешно промывал мозги. Минуло еще одно лето. Иван страдал по-настоящему. Мучился бессонницей, исхудал.

На летних каникулах он сам завел с отцом разговор об Алёне.

– Похоже, проворонил ты свою любовь, Иван, – отец грустно усмехнулся.

– Похоже.

– Хотя не так все безнадежно. Этого психолога она не любит, но он помог ей повзрослеть, оценить себя, за что ему спасибо.

– В смысле?

– Решение она будет принимать не затуманенным страстью рассудком. Такие браки лопаются очень быстро.

– Почему?

– Создание семьи – это прежде всего труд, тяжелый ежедневный труд. Семейный быт для страсти как вода для пламени. Ты ее действительно любишь?

– Ты же видишь, что со мной творится.

– Вижу помутненный рассудок, а понять, от любви или от обиды, что увели девушку из-под носа, пока не могу. Но помочь попытаюсь. Ты как часто говорил ей, что любишь?

– Я ею восхищаюсь достаточно часто.

– Речь не о том. Ты ей говорил: «Я тебя люблю»?

– Нет, зачем? Сейчас это не в тренде.

– Глупый ты еще. Знаешь, как Евангелие от Иоанна начинается? «Вначале было Слово». Понимаешь, Слово, а потом все остальное. Есть, конечно, мужчины, которые говорят «люблю» как «здрасьте». И все равно многие женщины этому верят.

А если ты любишь и говоришь женщине «люблю», в тебе самом все меняется – и голос, и взгляд, и волны от тебя исходят потрясающие. Женщины эти слова ценят больше, чем любые другие, и слышат их.

– Она мне говорила, что любит, но я как-то ничего особо не чувствовал.

– Давно это было?

– Давно, еще до ее встречи с психологом.

– Сейчас все будет по-другому. Слова «Алёна, я тебя люблю» произнести сможешь?

Иван попытался сказать, но с удивлением осознал, что это очень непросто.

– Вот видишь, какая сила заключена в Слове. Надо этому учиться. Обстановку выбрать соответствующую, чтобы ее душа раскрылась. Чем она увлекается?

– Прыжками с парашютом.

– А ты?

– Ни разу не прыгал.

– Давай осваивай.

Иван не очень надеялся, что отцовские советы помогут, однако решил попробовать. Втайне от всех пошел на парашютные курсы, выполнил семь прыжков и даже увлекся.

Наконец он решился пригласить Алёну в аэроклуб. Сказать, что она была удивлена, – значит ничего не сказать. По дороге они весело болтали. Алёна, как в прежние времена, искрилась юмором, снова звонко смеялась.

– Только я первый, – Иван решительно встал.

– Давай!

И уже перед тем как ринуться вниз, он крикнул:

– Алёна, я тебя люблю!

Потом Иван долго любовался, как она планировала к нему на крыле, и подбежал помочь справиться со стропами.

– Ты что сейчас сказал? – лицо ее пылало.

– Я сказал, что люблю тебя.

– Если это шутка, то очень жестокая.

– Мне не до шуток, я тебя люблю. – Слова из Ивана полились потоком. До этого момента он даже не подозревал, что может так красиво говорить о ней, о любви, о себе в конце концов.

Отец оказался прав. Но получалось, что прожил он не только ту жизнь, о которой Иван знал.

Поженились они через месяц и зажили бы счастливо, если бы не теща. Она на протяжении многих лет видела страдания дочери и ни на секунду не поверила, что Иван действительно любит Алёну, а не Москву. Как-то после застолья, будучи изрядно навеселе, она сказала Ивану:

– Ванюша, – называла его она только так, – ты не расслабляйся. Я сделаю все, чтобы моя дочь тебя меньше любила.

– Не перестарайтесь, – отшутился Иван, но напрасно.