Тайна распятия

Мама с радостью согласилась на эксперимент. Борис рассказал Лизе о ее состоянии и улетел в родной город. Мама часто плакала, гладила его руку, а в глазах застыли страх и надежда. К концу своего недельного отпуска Борис отметил у матери те же признаки улучшения состояния: аппетит, сон, кожа.

Ее перестала мучить жажда, с губ исчезли бурые пятна, в пальцах начала восстанавливаться чувствительность. Анализ крови дал просто ошеломляющий результат. Сахар – десять вместо обычных двадцати шести. Решили с инсулином повременить. Отец взял отпуск, чтобы находиться рядом. Борис научил его вести дневник наблюдений и вернулся в Москву. Созванивались каждое утро. Здоровье мамы улучшалось быстро. Неожиданно отец позвонил вечером:

– Послушай…

В небольшом сибирском городке в маленькой однушке снова пела мама. Борис не смог сдержать слез. Домашние перепугались. Пришло время рассказать. Павел Семёнович долго не мог поверить, но данные анализов Бориса и его мамы были красноречивее любых слов.

– Кроме нас кто-нибудь знает о ЛиБе?

– Нет.

– Я готов оборудовать для тебя лабораторию в клинике, но без сотрудников. Этому открытию несложно приделать ноги. Если все подтвердится, Нобелевская премия у тебя в кармане.

– Нобелевская, конечно, хорошо, но это очень отдаленная перспектива, – Клавдия Константиновна задумчиво прошлась по комнате. – Фармацевтические компании сразу поймут, что потеряют огромные деньги, и обязательно начнут кампанию по дискредитации ЛиБа или попытаются украсть формулу. Нужно сначала самим продвинуть ЛиБ, заручиться поддержкой сильных мира сего. Кстати, на этом можно легко заработать большие деньги. У меня дух захватывает от перспектив. Люди за инъекцию будут платить десятки миллионов, и не обязательно рублей.

Все удивленно посмотрели на нее.

– Боренька, я готова послужить науке. Ты не против, если следующая инъекция будет моей?

– Что-то не совсем понятно, кому ты собираешься служить – науке или золотому тельцу, – ухмыльнулся академик.

– Павел, какой ты зануда.

– Пойдем кое-что обсудим, – академик взял Бориса под локоток и направился в кабинет.

– Как это понимать? – в голосе Клавдии Константиновны прорезался металл.

– Дорогая, никаких секретов, это личное.

В кабинете академик долго ходил, заложив руки за спину, а потом, краснея, решился.

– Значит, у мыши восстановилась репродуктивная функция?

– Да, она принесла здоровое потомство. У мамы тоже нечто похожее на месячные обозначилось.

– А у тебя как с потенцией?

– Всегда было на пять с плюсом.

– Боря, ты вот что, сделай мне инъекцию на недельку раньше Клавдии Константиновны.

– Но мы же не убедились в отсутствии побочки.

– Вот и убедимся.

– Вас понял.

Когда они появились на кухне, глаза Клавдии Константиновны полыхали гневом.

– Что, Пашенька, решил первым с обрыва прыгнуть?

– Почему ты в сыск не пошла? Была бы грозой всех преступников, – и академик, ловко развернувшись, скрылся в кабинете.

Глава 9

Маму вызвали в Москву. Две недели ее организм тщательно исследовали. Центральным кроветворным органом человека является красный костный мозг. У новорожденного он занимает все костномозговые полости, но к двадцати – двадцати пяти годам его на пятьдесят процентов замещает желтый костный мозг. Он состоит в основном из жировых клеток, которые не участвуют в процессе обновления крови. С возрастом желтый костный мозг приобретает слизеподобную консистенцию, превращаясь в желатиновый костный мозг. Судя по всему, у мамы Бориса начался процесс замещения желтого костного мозга на красный. Исследование кровеносных сосудов показало, что они вновь обрели эластичность, исчезли холестериновые бляшки, восстановилась капиллярная система. Питание клеток и удаление из них вредных веществ осуществляет кровь. При нарушении этого процесса клетки начинают хуже функционировать или вообще погибают, что является причиной многих болезней. У мамы кровь снова стала выполнять все свои функции. Факторы омоложения организма были понятны, но почему желтый костный мозг стал замещаться на красный, предстояло выяснить. У ЛиБа была еще одна особенность – он действовал как катализатор, а его концентрация в крови практически не изменялась со временем.

Кожа у Клавдии Константиновны для ее сорока пяти была великолепна, но когда после инъекции стали исчезать даже мелкие морщинки, это заметили все. Она оказалась отличным пиарщиком, быстро сформировав очередь из желающих даже без объявления стоимости инъекции. На очередном семейном совете Клавдия Константиновна решительно выступила за начало продаж.

– Пока не получим безопасный для человека антидот, делать инъекции нельзя, – слова Павла Семёновича прозвучали, как приговор.

– Антидот есть, я его создал перед тем как сделать себе инъекцию, – Борис объяснил принцип действия: достаточно было обогатить кровь кислородом – и ЛиБ быстро распадался.

– Тогда начинаем, – Клавдия Константиновна плотоядно усмехнулась. – Я предлагаю первые две инъекции продать по миллиону.

– Ого! – Борис слегка опешил. – Кто же столько заплатит?