Тайна распятия

— Как это не поставил? Очень даже поставил! Порфирий Успенский, наш российский архимандрит и ученый-богослов, кстати, бывший в свое время и митрополитом Киевским, активно оспаривал выводы немца, статьи публиковал по этому поводу, да видно нет пророка в своем отечестве… Ибо один из немногих полиглотов того времени, некто Авраам Норов, бывший при Николае I министром просвещения, встал на защиту Бекендорфа. Я вот все думаю — почему? Или возьмем историю с греческим книготорговцем и библиофилом Константином Семанидесом. Тот прямо и открыто заявил в английской газете «Гардиан» в декабре 1862 года, что Синайский кодекс — подделка, датируемая 1839 годом, к которой он, Семанидес, непосредственно причастен, и поэтому все утверждения Бекендорфа о его древности — ложь! Знаете, какую аргументацию использовал в ответ Бекендорф? «Достаточно простых глаз и общего смысла, — написал он в ответном письме в „Алгемайне Цайтунг“, — чтобы понять всю пошлость сказки Семанидеса». Вот вам и уровень научной дискуссии!

Сергей Михайлович удивленно покачал головой.

— Но то, что вы рассказываете, просто невероятно…

— Однако, — продолжил Синельников, — я хотел бы, чтобы вы правильно меня поняли. Мое личное мнение заключается в том, что Бекендорф был просто поверхностным выскочкой, но отнюдь не жуликом. Многое, что ему удалось сделать, было действительно бесценным для богословской науки, и за это он заслуживает всяческого уважения. Но я все же советовал бы вам самому съездить в Лондон и лично взглянуть на пресловутый манускрипт, если допустят, конечно. Выводы всегда лучше делать, исходя из собственного опыта.

— А вы случайно не знаете ли, что произошло с теми его фрагментами, которые волею судеб или по недоразумению оставались на хранении в Санкт-Петербургской библиотеке? — вдруг спросил Трубецкой. — Они теперь пропали, я сегодня был там, хотел их посмотреть и неожиданно оказался в эпицентре скандала — нет этих фрагментов в хранилище, и все тут!

Сергей Михайлович был так увлечен беседой, что и не заметил, как при этих словах Синельников напрягся. Затем старик отвел глаза в сторону и задумчиво покачал головой, как бы не соглашаясь с собственными мыслями.

— Нет-нет, — вполне равнодушно, но как-то суетливо произнес Синельников после возникшей паузы, — мне об этом ничего не известно. Ничегошеньки! Жаль, что так вышло, хотя это, наверное, наше легендарное российское головотяпство всему виной… Я тут кое-что еще хотел вам сказать, — он перевел разговор на другую тему. — Вы ведь потом в Египет поедете, да? — Трубецкой кивнул. — Так вот, — продолжил Синельников, — я очень вам советую посетить в Каире главный коптский храм, собор Святого Марка, и поговорить с главой коптской церкви, выдающимся богословом и проповедником Шанедой II. Я слышал, что он вполне доступная для общения личность. Копты — представители древнейших христиан Египта и многое помнят. Кроме всего прочего, они, как и иудеи, никогда не уничтожают пришедшие в негодность священные книги. Если есть хоть один фрагмент, где упомянуто имя Бога, копты зарывают его в землю или отправляют в специальное хранилище. У них особо трепетное к этому отношение, и я думаю, что вы там много интересного сможете узнать. К тому же это в точности соответствует вашей цели — Бекендорф в свое время бывал у коптов, причем неоднократно, и встречался с тогдашним Папой. Как и о греческих монахах, Бекендорф отзывался о нем весьма пренебрежительно, подчеркивая, что тот, несмотря на почтенный возраст, совершенно не осознал глобализма задачи, которую поставил перед собой Бекендорф. Я, однако, крайне сомневаюсь в объективности немецкого богослова, ибо у коптов патриархами просто так не становятся. Это, как правило, люди весьма и весьма образованные, я бы сказал — просветленные, истинные лидеры своего народа, и глупостей не говорят. Ну да Бог с ним, с Бекендорфом, надоел он уже, — сказал Синельников на прощание. — Езжайте, вас ждет Лондон и Египет, а я буду надеяться, что у вас все получится. Эх, где мои семнадцать лет…

По дороге в аэропорт Сергей Михайлович позвонил Анне, рассказал ей о разговоре с Синельниковым, убедился, что у нее все в порядке, и тем же вечером вылетел в Лондон.

Глава 4 Легенда о святой Катерине

Дочь греческого торговца Досифея была не только прекрасна лицом и телом, но и чрезвычайно образованна и умна. В свои семнадцать лет она блистала свежестью, и при взгляде на ее шелковистую кожу, нежные розовые губки и бархатные карие глаза на ум, скорее всего, приходило сравнение с бутоном чайной розы, которому еще предстояло распуститься. Ее отец владел небольшой флотилией торговых кораблей и пользовался в Александрии уважением и доверием. Досифея провела все свое детство в компании таких же, как и она, детей состоятельных греков и редко бывала за стенами просторного родительского дома.