Тайна реки злых духов

Валерий снова с надеждой посмотрел на правый берег. Но он казался совершенно незнакомым. Словно они никогда и не проплывали мимо этих высоких елей и пышных зарослей шиповника.

Тоска сжала его сердце. Неужели ночь застанет в пути? Нет, нет! Этого не может быть. Ведь они уже так давно идут от водопада.

Валерий пошел быстрее. Он начал даже отсчитывать шаги. Но силы все больше и больше оставляли его. Ноги путались в густой траве. Тяжелое ружье оттягивало плечи. Он опустился на небольшой пригорок и посмотрел по сторонам. Взгляд его упал на высокий кедр с отломанной верхушкой. Валерий вскочил с места и снова посмотрел на искалеченное дерево. Ну да! Он видел его в первый день плавания по Вае. Это совершенно точно!

— Порядок! — вздохнул он с облегчением. — Скоро лагерь.

Валерий снова зашагал по берегу. Но его ноги уже еле двигались. А солнце, как нарочно, прямо на глазах опускалось все ниже и ниже.

«Вот если бы сейчас съесть что-нибудь!..» Валерий посмотрел на ружье. Он знал, что в нем всего один патрон. Им можно было бы подстрелить какую-нибудь птицу. Но если все-таки его застанет ночь?.. Что он будет тогда делать безоружный…

Он снова побрел вперед. Но каких усилий стоил ему теперь каждый шаг! Голова кружилась. Ноги почти не слушались. А день уже угасал. Солнце опускалось за кромку леса. Длинные тени побежали от деревьев, река потемнела и нахмурилась.

Где же лагерь?..

— Э-ге-гей!.. — крикнул Валерий и стал слушать. Ни звука не донеслось с верховьев реки.

Он собрал последние силы: — Алексей Михайлович! Петька! На помощь! На по— мо-ощь!!!

Но только привычное эхо повторило отчаянный призыв и вскоре замерло за темной стеной леса.

Темнело быстро. Вначале стал черным лес. Потом река. А вот уже и трава, по которой он шел, слилась с черной землей и стала как-то подозрительно шуршать под ногами.

Валерий остановился. Ночь обступила его со всех сторон. Теперь он не знал даже, куда идти. И в довершение ко всему пошел дождь.

Валерий поежился. Холодные струи поползли ему за ворот. Быстро намокли брюки. Он поднял воротник куртки и спрятался под каким-то кустом.

Вначале было тихо. Но вот подул ветер. Дождь усилился. С куста на него обрушились целые потоки воды. Тьма стала непроглядной.

Валерий поднялся на ноги и, нерешительно потоптавшись на месте, сделал несколько шагов вперед. Он решил потихоньку идти. Но в это время пронесся резкий порыв ветра, и тихий стон прорезал жуткую тишину ночи.

Валерий похолодел. Мгновенный озноб пробежал по всему телу, а ноги и руки сделались непослушными, точно их набили промокшей ватой.

Прошло несколько минут…

«Может быть, это мне показалось», — подумал Валерий, дрожа как в лихорадке. Но в то же мгновение пронесся новый порыв ветра, и страшный душераздирающий стон раздался почти над самой его головой. Он помертвел от ужаса, и в ту же секунду в памяти его встал образ погибшего солдата Миши Воронова, а в ушах, будто набат, зазвучали слова Андрея Ивановича: «Он погиб как герой. Погиб за то, чтобы вы, наша смена, могли свободно жить и трудиться. Могли писать стихи и наслаждаться музыкой, И памятуя об этих героях, вы должны идти по жизни честно, жить так, чтобы ни на одну минуту вам не было стыдно за какой-нибудь совершенный вами поступок. Иначе…» Валерий сжался в комок. Последнее слово просвистел сам ветер, а в следующий миг он ясно увидел в темноте грозно сверкнувшие глаза и сурово сдвинутые брови солдата. В руках его холодно поблескивало дуло автомата.

Валерий рванулся в сторону и судорожно глотнул слюну. Ноги его подкосились. Ружье выпало из рук, — Иначе!! — ревел в ушах беспощадный ветер.

— Я… Я больше никогда…

Закончить Валерий не успел. Сквозь шум дождя и вой ветра послышался новый, леденящий душу стон, и он как подкошенный повалился в мокрую траву…

Глава шестнадцатая ВЫСТРЕЛЫ МОГУТ ОЗНАЧАТЬ ПРОСЬБУ О ПОМОЩИ

Плот медленно скользил вниз по Вае. Свежий попутный ветер будто подталкивал его своей упругой грудью. Тугие вспененные волны, точно живые, разбегались перед ним в разные стороны. А навстречу плоту плыли знакомые берега, знакомые обнажения известняков и гранитов, знакомые заросли пихтача и шиповника, И над всем этим — огромный бирюзовый океан. Ему не было ни конца, ни края. Только на востоке, откуда дул сильный ветер, виднелась узкая полоска пепельно-серых облаков.

На плоту царила тишина. Петр Ильич и Саша молча лежали на пихтовых подстилках и, отвернувшись друг от друга, рассеянно посматривали то на, небо, то на плотную стену деревьев, подступавшую почти к самой воде. Торопиться было некуда. Перед отъездом из лагеря было условлено, что они должны возвратиться туда дней через четырнадцать-пятнадцать. А сегодня шел всего лишь десятый день.. .