Тайна родной крови

Присев в кресло перед камином, Казимир взял в руки старый альбом с фотографиями. Он помнил все, что рассказывала ему о предках приемная мать Клара Хмелевская. Но она не могла ему ничего рассказать о детстве отца и его сестры в России. Ему об этом поведала сама мама Зося. Она не обвиняла власть, убившую ее родителей, не оправдывала брата, ставшего вором, свою помощь ему, лишь сожалела, что не может никому передать свой дар, доставшийся ей от бабушки. Дар, которым боялась пользоваться всю жизнь, страшась знаний о судьбах близких ей людей. «Я отказалась помогать людям, тем самым совершила грех, за который заплатила смертью сына и тяжелой судьбой внука. Я должна исправить эту ошибку!» – говорила она ему. Казимир не спорил с ней, однако смутно сомневался в правильности ее рассуждений. Он не был фанатично верующим человеком, но и колдовской мир духов, гаданий и ведьм был от него далек.

Сейчас, наблюдая за ней и Катей, Казимир догадывался, что преемницу мама Зося все же нашла. Но надеялся, что она соберется на тот свет еще не скоро и Катя до того успеет родить ему внука и вырастить его до самостоятельного зрелого возраста.

Он еще не решил, полетит ли с Катей в Россию. Одну ее отпускать Казимир боялся, до родов оставалось чуть больше месяца. А как сказал их семейный доктор – учитывая постоянный стресс, в котором находилась его дочь последнее время, роды могут начаться преждевременно. Но уговорить Катю остаться здесь ни ему, ни маме Зосе не удалось. «Я хочу, чтобы Александр родился в России. И вне моего брака с Шустовым! Я должна успеть развестись с ним до родов!» – заявила она. Катя почему-то была уверена, что муж без сопротивления откажется и от нее, и от ребенка. «Что же за моральный урод этот твой Шустов!» – возмущалась мама Зося, слушая ее рассказ о муже. Но узнав, что он родной внук того самого человека по фамилии Леонтьев, который был дознавателем по их с братом делу, пришла в ужас. «Как занесло нашу девочку в эту семью?» – задала она вопрос вслух и только покачала головой. «А старшая внучка генерала чуть не истребила всех твоих внуков, мама Зося!» – добавил он тогда, сам в который раз ужасаясь зловещим переплетениям судеб двух семейств.

Казимир услышал звон колокола над парадным входом – так в его поместье было принято созывать домочадцев к накрытому столу. После обеда он собирался зачитать всем свое завещание.

Глава 56

– Борин, не лезь в тарелку немытыми лапами! – Даша весьма ощутимо хлопнула его сложенным вдвое кухонным полотенцем по протянутой к верхнему пирожку руке, но отнять у него добычу уже не смогла.

– А мытыми лапами можно? – рассмеялся он, быстро откусывая половину восхитительно вкусного печева соседки Галины и уворачиваясь от второго удара. Полотенце было зажато в левой руке жены, правой она держала еще одно блюдо с пирожками, глазами выискивая место на столе, куда бы можно было его поставить. – Помочь?

– Иди уже… в ванную! Только, тихо – Стаську уложила отдохнуть, чтобы она могла вечером подольше с нами посидеть.

«Дочь спит, это святое!» – подумал с нежностью Борин, чуть ли не на цыпочках проходя мимо детской.

Воскресный обед обитателей двух квартир третьего этажа их дома в последнее время стал едва ли не традицией. Неважно, где проходило собственно действо – в городе или на даче их с Дашей соседки Галины Беркутовой. Состав обедающих тоже мог быть разным. Зная, что за этим столом кормят просто, но вкусно и сытно, могли забрести и совсем случайные гости, как, например, однажды спасший из-под колес автомобиля щенка Бориных, семиклассник Леха. Он, сын обычно уже в стельку пьяной к обеденному времени родительницы, стал для Стаськи, на чьих глазах чуть не погиб глупый пес, лучшим другом.

В этот раз обед планировался тематическим. Не теребя мужа и соседа во время расследования похищения Кати Шторм, Даша и Галина терпеливо ждали его возвращения из Польши, чтобы услышать всю историю Хмелевских целиком и из первых уст. Но Борин, прилетевший в ночь со среды на четверг, утром был срочно вызван «на труп» застреленного коммерсанта, поставлен вышестоящим начальством в сложноподчиненные этому начальству условия и жестко зажат в сроках поиска стрелка. Даша видела мужа только на бегу заглатывающим пищу и спящим. Галина с пониманием смотрела на подругу – ее муж Егор Беркутов работал в таком же режиме.

Арест киллера и заказчика состоялся в пятницу, суббота стала одним длинным «тихим часом» в обеих квартирах, но к воскресенью оба сыщика были готовы к человеческому общению.

Возвращаясь в гостиную, Борин не удержался и заглянул-таки в детскую. «Мой профиль!» – в который раз возгордился своим произведением он, хотя на самом деле Анастасия Леонидовна Борина уже в свои семь лет была уменьшенной копией его жены.

То ли он долго намывал свои «лапы», то ли Беркутов оказался шустрее своего соседа, но Борин, вернувшись в гостиную, застал мужа Галины втихаря запихивающим в рот кусок пирога. Борин посмотрел на блюдо, которое Даша еще при нем пристроила на дальнем от двери конце стола. Вершины пирожковой горки не было.