Тайна рубинового креста

– Проще получить ответ у его статуи! – вернувшись, сообщил он, кивая в сторону площади, где на пьедестале памятника прежнего императора срочно высекали имя нового[1]. – Если, конечно, докричишься!

– Ну и язык у тебя – острее меча! – неодобрительно покачал головой старый легат.

– А чего ему бояться? – встрял в разговор один из штабных командиров. – Он с цезарем в приятелях!

– Нашел, чему завидовать! – трибун неожиданно нахмурился. Где теперь верные друзья прежних августов?..

Он не договорил.

– Император цезарь Гай Мессий Квинт Траян Деций благочестивый, счастливый Август! – торжественно возгласил императорский номенклатор.

Двери медленно отворились. В залу, в сопровождении начальника личной гвардии – префекта претория Валериана, вошел Деций, одетый в пурпурный плащ. Названный Траяном в честь своего знаменитого предшественника, он энергично приветствовал отсалютовавших ему военачальников и пригласил их сесть.

Это был человек, основательно потрепанный годами и военными дорогами. Хотя седые волосы его, по моде, заведенной последними императорами, были коротко пострижены, а бородка скорее напоминала щетину, он отличался от них аристократическими манерами и не столь грубыми чертами лица.

Речь его была по-солдатски проста, но чувствовалось, что он снисходил до нее, чтобы его лучше понимали собравшиеся. Взгляд был властным и в то же время недоверчиво-подозрительным.

Как обычно, Деций начал с последних сообщений, поступивших с границ Римского мира.

Дело прояснялось на редкость медленно. Военачальники и проконсулы, вполуха слушая названия крепостей, подвергшихся нападению варваров, понимали, что их вызвали сюда не из-за этого.

Император, сделав небольшую паузу, продолжал о трудностях внутри самой Империи.

– Спасение только в одном! – разрубил он воздух ребром ладони. – В возрождении старого римского духа, в безжалостном искоренении всего, что угашает его!

Собравшиеся оживились, стали слушать внимательней.

А когда император сообщил, что накануне вечером получил секретное послание Сената, поддержавшего его предложение укрепить власть с применением чрезвычайных мер, поняли: вот оно, главное!

Деций не желал повторять печальной участи своих предшественников. Взять, к примеру, хотя бы трех из последних владык Римского мира. Ни один из них не сумел надолго удержаться на высшем гребне власти. Очередной шторм смывал его кровавой волной в бездну смерти, вместе с сыновьями, женами и ближайшими друзьями.

Да и зачем далеко ходить за примером? Вон – сам Деций: отправившись на Дунай по приказу императора Филиппа Араба усмирять поднявшие мятеж войска, он вскоре сам развернул копья этих солдат против законного владыки.

Чем дольше говорил он сейчас, тем яснее становилось: этот Август хочет навести в Империи такой порядок, который исключит возможность нового мятежа.

– Чтобы поднять престиж императорской власти и укрепить единство в государстве, – сказал наконец самое главное Деций, – необходимо по всей Империи принести жертву гению императора. Моему гению! – обводя запоминающим взглядом присутствующих, весомо уточнил он. – Этим будет засвидетельствована благонадежность всех предо мной и Отечеством!

– Наконец-то! – раздались одобрительные выкрики.

– Давно пора навести порядок в государстве!

– А то скоро на новые императорские плащи и багрянок не останется! [2]– съязвил молодой трибун.

Деций дал знак Валериану. Префект претория поднял руку, и разом установилась тишина.

– С этой целью в означенный день, под наблюдением специальной комиссии, во всех провинциях будет принесена такая жертва. Отказавшимся, если вдруг таковые найдутся, – пытки, в случае упорства – смерть. Вот подписанный мною соответствующий эдикт. После доработки мелочей приказываю доставить его во все концы Римского мира!

– Поразительно – как можно составить документ, решающий судьбу государства, всего за одну ночь?! – шепотом, но так, чтобы это слышал император, обратился к соседу чиновник с хитроватым лицом, и тот еще более громким шепотом ответил:

– Так у него же главный советник – Валериан!

– Неизвестно, кто из этих льстецов достиг большего – Деций ведь тоже в свое время был префектом претория у прошлого Августа! – шепнул молодому трибуну старый легат, но только так тихо, что этого не слышали ни сидящий рядом штабной офицер, ни поглядывавший на них проконсул, ни тем более император, который, дав знак о прекращении Совета, в сопровождении Валериана покинул залу, чтобы отбыть вскоре к месту боевых действий…

3 К счастью вскоре раздался стук в дверь…

… – Сыно-ок, ужинать!

Стас мигом захлопнул тетрадь и с надеждой прислушался: неужели прощен?!

Но не тут-то было!

– Он наказан! – послышался суровый голос отца. – Станислав, быстро за стол!

«Ну и ну», – вскакивая с кровати, подивился сам себе Стас. Обычно его приходилось звать по несколько раз, а тут ноги сами вели на кухню!

– Ты что будешь – курицу или котлету разогреть? – спросила мама.

– Нечего у него спрашивать, – оборвал ее отец. – Пусть приучается есть то, что дают!