Тайна Шампольона

Не просите назвать имена… Англии сильно не нравилось, что иероглифы расшифровал француз, — это я знаю. Мне рассказали, как был украден Розеттский камень.

— Командор Сидней Смит? Тот, кто помешал нашему судну покинуть Александрию? Нет, не он… Значит, Гамильтон?

— Зачем спрашивать, если вы знаете ответ? Благодаря Гамильтону я узнала, что за расшифровкой англичане следили с самого начала экспедиции в Египет. Бонапарт не держал язык за зубами и не скрывал, что хочет завоевать Восток. Находился ли ключ от этой империи в священной письменности? Вы, Ватикан, англичане, наш мир — все об этом думали.

Один рыцарь Мальтийского ордена, верного союзника Ватикана, передал мне также свидетельство Гомпеша. Из него следовало, что у вашего генерала было огромное честолюбие. Мальта, Египет, Восток! А потом весь мир? Как не понять, что фараоны были частью этой мечты?

Изабелла замолчала. Я поднял глаза к небу и восхитился прозрачной лазурью Флоренции. Все мои вопросы, все вопросы Моргана и Орфея понемногу обретали ответы. Что еще?

Отравление. Однако терпение: Изабелла заговорила снова:

— Сколько разных обстоятельств препятствовали Жану-Франсуа? Его исключительное знание коптского, его презрение к заумным ученым ваших благородных академий, его естественная склонность к прямым путям, по которым никто не осмелился бы пойти… — Лицо Изабеллы осветилось. — Это был исключительный человек. Гений или страшная опасность — в зависимости от того, из чьего лагеря смотреть. Весь мир это понял, даже ваш император. И их тайная встреча, о которой мы были проинформированы, конечно же, не пошла на пользу Сегиру. Я даже думаю, что она, возможно, и заставила его врагов каждодневно следить за его работой…

— С 1814 года?

— Да. Во время Ста дней. Это было в…

— В Гренобле.

Она кивнула.

— Таинственная встреча, которая очень обеспокоила англичан. Чего хотел Наполеон? Кто такой был Шампольон, наконец? Что они сказали друг другу?

Я воздержался от ответа. Я предпочел слушать.

— Обсуждались самые безумные версии, — продолжила она. — Мы добыли донесения воспитателей Сегира. Священники и монахи писали, что их ученик способен расшифровать иероглифы…

— И вновь появилась угроза пересмотра священного писания…

Она-покачала головой:

— Не в этом заключалась главная забота англичан, но все сводилось к нему. Шампольон мог быть дешифровщиком. Какие выводы делали англичане? Гамильтон выразился ясно. Англия могла потерять лицо в научном плане. Но этот тонкий дипломат тревожился и о политических результатах расшифровки. И тут возникла тема Востока — части света, над которой английская корона намеревалась господствовать вплоть до самой Индии…

— Значит, это англичане хотели убить Шампольона?

Она пожала плечами. Сорока улетела.

— Они или кто-то другой… Конкурент, вы говорили? Возможно и такое. А быть может, француз? Я не знаю… Да и какая разница, если попытка потерпела неудачу. Яд порой становится очень капризным оружием. И Бог решил иначе…

— Вы хотя бы знаете, когда был выполнен этот отвратительный акт?

— Да. Когда Жан-Франсуа расшифровывал свой первый иероглиф…

— В 1822-м?

— 14 сентября 1822 года…

— Но это же день, когда…

Сегир говорил мне о своем недуге. Его слова пришли мне на память: «Я не хочу об этом говорить. Я умирал, поверьте мне». Во время нашей беседы в пассаже Веро-Додар, а также в своем письме, он использовал те же слова. Почему он скрывал преступление, жертвой которого стал? Я больше не мог над этим размышлять. Изабелла продолжала:

— Да, его хотели убить в тот момент, когда он был близок к завершению работы.

И тогда же он впервые различил нечто бесконечное и огромное. Он признался мне в письме… А что имела в виду Изабелла?

— Преступление потерпело неудачу, — вновь заговорила она, — но сильно его ослабило.

— Что еще вы знаете об этом покушении? Это было до того, как он бросился в объятия Фижака с криком: «Я нашел»? Поэтому он упал в обморок? И как он избежал смерти?

Вдруг столько вопросов…

Изабелла выразилась, как Сегир:

— Я не могу рассказать больше. Он никогда не говорил…

— Разве ваша миссия не состояла в том, чтобы шпионить за ним? Чтобы знать все?

— Как рассуждать на тему, о которой я не знаю ничего? В одном только можно не сомневаться. Покушение было бесполезным, поскольку ничего и не было…

— Это неправда, Изабелла, — неосторожно сказал я. — Сегир меня уверял, что вы полагали, будто существует иная тайна. В этом заключался смысл вашей поэмы. За пеленой имелся источник, и Шампольон его не нашел. Он написал, что в этом была главная причина ваших разногласий.

Слезы потекли по щекам Изабеллы.

— И потому я так себе отвратительна. Я ему лгала. Я его обманула, чтобы получить его исповедь, а сама не верила в тайну никогда. Я действовала по заданию. Моя роль состояла в том, чтобы узнать, не имеет ли его открытие иного значения.