Тайна Шерлока Холмса

— Благодарю вас, Уотсон. Вы являетесь самым преданным из моих почитателей, — улыбнулся Холмс. Мои слова явно доставили ему удовольствие.

— Так как же вам удалось выяснить личность неизвестного? — спросил я, налив нам обоим по стаканчику бренди.

Покончив с последним бутербродом, Холмс ответил:

— Выяснив, где произрастает экзотический фрукт, я отправился в порт и сверился с журналом регистрации судов. Мне надо было узнать, приходил ли какой-нибудь корабль из Малайзии в период с тринадцатого по пятнадцатое число. Как вы помните, письмо Фонтэн получил утром пятнадцатого. Согласно журналу, за это время в лондонский порт зашли два судна, причём оба прибыли четырнадцатого числа. Первое из них, «Адельфи», было гружено оловом. Пассажиров на борту не имелось. Второй корабль, «Морской ястреб», вёз чай, резину и трёх пассажиров.

Хлебнув бренди, Холмс продолжил:

— Удивительно, Уотсон, сколь бесценные сведения можно получить, заплатив всего один золотой соверен. Именно за такую сумму первый помощник «Морского ястреба» мистер Майкл Хьюз показал мне декларацию пассажиров и судового груза и даже провёл экскурсию по кораблю. Когда я ознакомился со списком пассажиров, мне сразу стало ясно, кто именно мне нужен. Первыми двумя оказались дочь армейского полковника Симпсона, путешествовавшая со своей компаньонкой. Отец отправил дочку в Англию, чтобы она здесь училась в пансионе. Оставался только один пассажир — Мервин Джей Кингсли, финансовый директор имперской каучуковой плантации неподалёку от Куала-Лумпура.

Холмс осушил бокал, поставил его на стол и произнёс:

— И тут след теряется. Кингсли сошёл на берег с большим чемоданом и исчез. Такое впечатление, что он растворился в воздухе. Мне пришлось воспользоваться помощью «отряда Бейкер-стрит».[8] Я приказал расспросить всех извозчиков, работающих в районе порта, — не помнят ли они пассажира, подходящего под описание Кингсли. Тщетно. Тогда я предположил, что Кингсли остановился в одной из припортовых гостиниц и потому не стал брать кэб. Я убил несколько часов, пока не обошёл их все, — и снова впустую. Признаться честно, Уотсон, мной овладела растерянность. Я ума не мог приложить, что делать дальше. Вам знакомы мои методы, поэтому вас вряд ли удивит, если я признаюсь, что решил представить, что сделал бы я сам на месте Кингсли. Итак, я убийца, обдумывающий свой следующий ход. Много ли народу знает о том, что я в Англии? Нет, таких по пальцам можно пересчитать. Чем раньше я отсюда уеду, осуществив задуманное, тем лучше. Ещё раз всё обмозговав, я вернулся на «Морской ястреб» и снова переговорил с мистером Хьюзом. Впору предположить, Уотсон, что у меня начинается старческое слабоумие, поскольку вопрос, который я задал первому помощнику, очевиден и должен был прийти мне в голову сразу. Так или иначе, услышав ответ, я вздохнул с облегчением.

— Что же вы спросили?

— Я поинтересовался, есть ли на судне пассажиры на обратный рейс в Малайзию. Таковой оказался только один — Мервин Джей Кингсли.

— Тогда он у нас в руках! — с облегчением вздохнул я.

— Будем надеяться, что вы правы и что инспектор Бредстрит не оплошает. Я отправил ему телеграмму в Скотленд-Ярд. В ней я написал, что, если он мечтает о продвижении по службе и хочет арестовать убийцу Иеремии Брентвуда, пусть ждёт нас в семь утра у доков принца Альберта.

— Думаете, он придёт? У меня создалось впечатление, что он собирается закрыть дело за отсутствием состава преступления.

— Бредстрит, как многие полицейские, немного бестолков, но дураком его назвать нельзя. — Холмс зевнул и потянулся. — Он придёт. Нисколько в этом не сомневаюсь. — Мой друг поднялся с дивана и снова потянулся: — Ладно, Уотсон, думаю, мне пора спать. Вставать нам завтра рано — если вы, конечно, желаете отправиться вместе со мной.

— Я ни за что на свете не упущу эту возможность, — заверил я. — Кстати, Холмс, в самом начале вы сказали, что корабль быстр как молния, а время и скорость имеют ключевое значение. Что вы имели в виду?

— Всё очень просто, Уотсон. Кингсли понимал: ему необходимо попасть в Англию как можно быстрее. Иначе дуриан перезреет и его можно будет только выкинуть.

— Ну конечно, — я понимающе кивнул, — это, как вы говорите, элементарно.

— Спокойной ночи, старина.

— Спокойной ночи, Холмс.

На следующее утро Холмс разбудил меня на рассвете. Великий сыщик был уже полностью одет.

— Вставайте, Уотсон, подъём, — деликатно потряс он меня за плечо. — Пора за дело. На столе вас ждёт чашечка кофе.

— Да, Холмс, конечно, — пробормотал я, протирая глаза и стряхивая с себя остатки сна.

Вскоре мы пересекли Бейкер-стрит и, остановив экипаж, велели кучеру везти нас в док. Утро выдалось холодным, а весь город окутывала густая дымка. Кэб трясся по булыжной мостовой. Я поднял воротник и, зевая, принялся ёрзать на сиденье, устраиваясь поудобнее. Холмс сидел выпрямившись, будто бы настороже, положив обе затянутые в перчатки руки на серебряный набалдашник трости.

— Я вижу, вы взяли с собой боевую трость, — заметил я. — Полагаете, вам придётся пустить её в ход?