Тайна шкатулки с драгоценностями

Я замялся. Несмотря на уверенность, что Кафи похитил тот самый человек, с которым я повздорил накануне ночью, никаких доказательств у меня не было.

— Если вы кого-нибудь подозреваете, лучше сразу скажите об этом, — проговорил помощник капитана. — Мы должны во что бы то ни стало найти виновного, причем как можно быстрее.

Мое замешательство было замечено, поэтому отступать я не мог.

— Вполне возможно, это сделал моряк, на которого я наткнулся прошлой ночью, когда приходил проведать собаку.

Матрос?

У него на рукаве было две нашивки.

Что ему понадобилось в такой поздний час в помещении для животных?

— Он вел оттуда радиопередачу. Хозяин каюты скрестил руки, даже не пытаясь скрыть удивление.

Радиопередачу? Из этого закутка?!

Да. Моряк что-то говорил в микрофон по-французски и на каком-то незнакомом мне языке. При этом он несколько раз повторил слово «Александрия». Поняв, что его раскрыли, он меня ударил, а Кафи бросился меня защищать. Не исключено, что этот человек решил отомстить собаке, сорвать на ней свою злость.

Это и в самом деле возможно, — согласился помощник капитана. — Боюсь, однако, что вы кое в чем заблуждаетесь. Никто из команды нашего судна не позволил бы себе ничего подобного.

— Прошу прощения, мсье, но я почти уверен в своей правоте. Взгляните на это!

И я достал пуговицу, найденную накануне. Помощник капитана долго с недоверчивым видом вертел ее в руках, разглядывая со всех сторон, и наконец заявил:

— Здесь действительно изображен якорь, как и на наших пуговицах, однако он другой формы. Посмотрите сами: кольцо в его верхней части значительно больше!

Он сунул мне под нос обшлаг своего рукава, чтобы я мог убедиться в справедливости его слов, и с явным облегчением добавил:

— Могу сказать совершенно определенно: никому из членов нашего экипажа этот предмет не принадлежит. Мундиры для всей команды шились в Марселе, в одном ателье, поэтому на них одинаковые пуговицы.

Однако, как вы сами могли заметить, некоторые пассажиры носят двубортные пиджаки в морском стиле с золочеными пуговицами. — И подвел итог: — Естественно, я продолжу расследование, однако не хочу скрывать: поскольку виновником вчерашнего происшествия, судя по всему, является пассажир, дело представляется мне чрезвычайно деликатным.

Главное же то, что и для вас, и для вашей собаки все закончилось хорошо. Спасибо, что зашли ко мне. Обещаю держать вас в курсе событий.

Разговор нас сильно разочаровал. У всех сложилось впечатление, что помощник капитана хотел не столько расследовать случившееся, сколько снять с членов команды все подозрения. К тому же его рассуждения были не вполне убедительны. Любой моряк мог потерять пуговицу и пришить на ее место другую.

— Я думаю, помощник постарается замять это дело, — выразил общее мнение Бифштекс. — Он не станет утруждать себя поисками недостающей пуговицы и, уж конечно, не решится беспокоить расспросами пассажиров. Придется разбираться самим!

— Вот именно! — поддержал я товарища. — Мы обязательно должны найти этого мерзавца! Я бы забыл полученную от него оплеуху, но никогда не прощу того, что он хотел убить Кафи!

Нашу оживленную беседу прервало появление Соланж.

Если бы вы только знали, как я перепугалась ночью! — воскликнула она. — Откуда вы идете? От помощника?

Мы обо всем ему рассказали. Он уверен, что тот, кого мы ищем, не может быть членом команды.

Кстати, я навела справки об этом матросе. Он и в самом деле увлекается радио. Даже вступил в международный клуб радиолюбителей.

Он знает какие-нибудь иностранные языки? — Да.

Какие?

— Мне сказали, что он долго жил в Северной Африке, поэтому наверняка знает арабский.

Теперь я был почти уверен, что позапрошлой ночью незнакомец во время радиопередачи говорил по-арабски.

— У него есть синий китель, как у других моряков?

— В свободное от службы время он действительно надевает похожую на китель синюю куртку с золочеными пуговицами. Вы его подозреваете?

— Мы просто хотим выяснить, кто сбросил собаку в море. И совершенно ясно, что от помощника капитана помощи ожидать не приходится. Не могли бы вы сказать…

Договорить мне не удалось. К нам подошел дежурный по палубе и все с той же слащавой любезностью осведомился, вполне ли мы оправились после ночных волнений. Я машинально взглянул на его куртку. Все пуговицы были на месте, однако это ничего не значило. Такой человек, конечно, не появился бы на людях, не приведя предварительно в порядок свою одежду. Я наклонился к нему, пытаясь разглядеть, какой формы якоря на его пуговицах. Он перехватил мой взгляд и недоуменно опустил глаза, стараясь понять, что же необычного я заметил в его одежде.

Он был слишком хорошо вышколен, поэтому ни о чем не спросил, а лишь расстегнул куртку, снова аккуратно ее застегнул, поклонился и отошел. При этом он вовсе не выглядел смущенным.

Я недоумевал, зачем ему понадобилось подходить к нам. Сделал он это из обычной вежливости или хотел убедиться, что мы его не узнали?

БРИЛЛИАНТЫ ЕГИПТЯНКИ