Тайна сиамских близнецов

Помещение, куда они вошли, было комбинацией музыкальной и игральной комнат. В одном углу стоял концертный рояль, вокруг которого были искусно размещены кресла и светильники. Однако большую часть комнаты занимали различных размеров столы: для бриджа, шахмат, шашек, триктрака, пинг-понга и даже бильярда. В помещении были еще три двери: одна в стене слева, вторая, в стене, смежной с коридором, вела в прихожую — из-за нее до Квинов ранее доносился шепот, а третья, в противоположной стене, как понял Эллери, бросив на нее взгляд, выходила в библиотеку. Переднюю стену занимали французские окна на террасу.

Отметив упомянутые подробности, а также разбросанные на двух столах карты, Эллери перенес внимание на находившихся в комнате людей. Ему сразу же стало ясно, что все они, как и доктор Ксавье, чем-то обеспокоены. Двое мужчин поднялись, не глядя на Квинов. Один из них, высокий, широкоплечий блондин с проницательным взглядом — несомненно, брат доктора Ксавье, — скрывал свою нервозность, гася только что начатую сигарету в пепельнице на столе для бриджа. Другой — молодой человек с тонкими чертами лица, сочетавшимися с твердым взглядом голубых глаз и упрямым подбородком, каштановыми волосами и пятнами от химикалий на пальцах — по неизвестной причине покраснел. С приближением Квинов он краснел все больше, переминаясь с ноги на ногу, его глаза бегали из стороны в сторону.

«Ассистент, — подумал Эллери. — На вид приятный молодой человек. Какой бы секрет ни хранила эта компания, он его разделяет, но ему это явно не по душе».

Женщины, с присущей им способностью быть на высоте положения, едва обнаруживали свою тревогу. Одна из них была молода, а другая — дама без возраста. Эллери сразу почувствовал, что молодая женщина вполне может о себе позаботиться — ей было лет двадцать пять, приятному лицу придавали очарование внимательные карие глаза, а во внешнем спокойствии ощущалась способность к решительным действиям в случае необходимости. Она сидела, положив руки на колени и слегка улыбаясь, но ее выдавал взгляд, в котором читались напряжение и беспокойство.

Вторая женщина являлась на данной сцене доминирующей фигурой. Высокая, даже когда она сидела, полногрудая, с гордыми черными глазами и черными как смоль волосами, едва тронутыми сединой, с лицом оливкового цвета, почти не знавшим косметики... Дама подобного облика доминировала бы в любом обществе. Ей могло быть как тридцать пять, так и пятьдесят лет, и в ней ощущалось нечто французское, хотя Эллери затруднялся определить, что именно. Он инстинктивно ощущал, что это женщина страстного темперамента, опасная и в ненависти, и в любви. Таким особам свойственны резкие жесты, отражающие быструю смену эмоций. Тем не менее она сидела неподвижно, как загипнотизированная; взгляд черных влажных глаз был устремлен в пространство между Эллери и инспектором... Подавив неуютные мысли, Эллери опустил глаза и улыбнулся. В атмосфере ощущалась неловкость.

— Дорогая, — обратился доктор Ксавье к необыкновенной женщине, — это джентльмены, которых мы приняли за грабителей. — Он весело рассмеялся. — Мистер Квин и его сын. — Даже теперь она лишь метнула на гостей взгляд своих удивительных глаз и вежливо улыбнулась. — А это мисс Форрест — гостья, о которой я говорил.

— Очень рада, — с улыбкой отозвалась молодая женщина. (Действительно ли в глубоко посаженных глазах доктора мелькнуло предупреждение?) — Вы должны простить нам дурные манеры. В такую... ужасную ночь ваше появление было неожиданным. — Она поежилась — это движение было непритворным.

— Не могу порицать вас, мисс Форрест, — дружелюбно сказал инспектор. — Мы просто не сознавали, что могут подумать нормальные люди, когда в таком месте кто-то колотит к ним в дверь на ночь глядя. Во всем виноват вот этот импульсивный негодяй — мой сын.

— Вот меня и представили, — оживился Эллери.

Все засмеялись, и снова наступило молчание.

— Мой брат, Марк Ксавье, — заговорил хирург, указывая на блондина с проницательным взглядом. — И мой коллега, доктор Холмс. — Молодой человек вымученно улыбнулся. — Теперь, когда вы познакомились, может быть, вы присядете?

Гости повиновались.

— Мистер Квин и его сын, — продолжал доктор Ксавье, — прибыли сюда не столько по собственной воле, сколько в силу обстоятельств.

— Заблудились? — осведомилась миссис Ксавье, впервые глядя на Эллери в упор.

Эллери почувствовал себя человеком, заглянувшим в печь, где полыхал огонь. Хрипловатый, вибрирующий голос женщины был таким же страстным, как ее глаза.

— Не совсем, дорогая, — отозвался доктор Ксавье. — Не волнуйся, но дело в том, что внизу лесной пожар, и эти джентльмены, возвращаясь после отпуска в Канаде, были вынуждены подняться на Эрроу, спасаясь от огня.

— Пожар! — воскликнули все, и Эллери увидел, что их изумление неподдельно. Безусловно, они слышали о пожаре впервые.