Тайна сибирской платформы

Словом, вся алмазная столица поголовно была «охвачена» утренней гимнастикой. Правило это без всякого исключения, распространялось и на всех приезжих. Мне рассказывали, что один высокий московский начальник, прилетевший в Нюрбу в прошлом году и страдавший излишней полнотой, сначала возмутился этим, как он сказал, «физкультнасилием» и приказал выключить магнитофон. Сославшись на райисполком, ему не подчинились. Высокое начальство два дня находилось в глубочайшей амбиции, но потом не выдержало и вместе с другими обитателями гостиницы вышло на зарядку. После гимнастики московское начальство почувствовало прилив новых сил и необычайную бодрость духа — всем нюрбинским руководителям в тот день был учинен крепчайший разнос за многие ранее остававшиеся незамеченными недостатки, в том числе за отсутствие стадиона и вообще за невнимание к массово-физкультурной работе. Воспользовавшись моментом, нюрбинские комсомольцы прорвались к начальству на прием и подвергли беспощадной критике местный спортивный бюджет. Начальство заключило с молодежью сепаратное соглашение: к следующему лету нюрбинский комсомол брал обязательство своими силами выстроить стадион, а из Москвы к тому времени должен был прибыть, причем бесплатно, наиболее дефицитный спортинвентарь. Обе «высокие договаривающиеся стороны» выполнили свои обязательства: через год в Нюрбе был готов стадион, а высокое начальство, очевидно, в знак благодарности за приобщение к утренней гимнастике, прибавило к обещанному от себя лично полную футбрльную экипировку на целых две команды!

…После гимнастики, вместе с другими обитателями гостиницы, я отправлялся в столовую. Здесь уже собиралось довольно многочисленное общество. Столовая в Нюрбе была своеобразным «утренним клубом». Уписывая всевозможные гуляши и отбивные, кисели и компоты, геологи обменивались новостями, рассказывали друг другу о недавно открытых месторождениях и о всяких связанных с этим трудным и опасным делом интересных историях.

Здесь же в столовой комсомольцы Амакинской экспедиции каждое утро вывешивали свою сатирическую газету «Из жизни ископаемых» — задиристый, красочный листок с хлесткими карикатурами на бюрократов, зажимщиков критики (оказывается, и в якутской тайге были такие), лодырей, пьяниц, хулиганов. И если случалось, что «герой дня» входил в столовую и, как всегда, направлялся к газете, чтобы узнать, кого сегодня «прокатили», друзья кричали ему из-за столиков:

— Петро, сперва позавтракай! А то аппетит испортится!..

После столовой я шел в здание главной конторы Амакинской экспедиции и погружался в изучение ее обширнейших архивов. Можно без преувеличения сказать, что в этих архивах была собрана многолетняя, полная драматизма и высокой героики история поисков наших отечественных алмазов. Здесь были отчеты десятков разведочных экспедиций, годами бродивших чуть ли не по всей территории нашей необъятной страны, но так и не нашедших ни одного, даже самого маленького кристаллика алмаза. Здесь лежали полные разочарований и досады заявления известных геологов-изыскателей с просьбами освободить от работы в алмазных экспедициях по причине полной бесперспективности поисков этого минерала в Советском Союзе. Здесь бережно хранились фотографии и личные дела тех, кто сложил свои головы в битве с суровой северной природой за наш русский советский алмаз.

Все шире и шире разворачивалась передо мной грандиозная «алмазная эпопея», многолетнее, упорное сражение советских геологов с могучими недрами земли. Найти, во что бы то ни стало найти в величественных складках древних гор, на необозримых просторах, речных долин и плоскогорий маленькие, почти не видимые простым глазом капли алмаза! Тысячи людей стали участниками этого замечательного открытия.

…Однажды, «путешествуя» по архивам экспедиции, я натолкнулся на запыленную, истрепанную папку, крест-накрест перевязанную старенькой бечевкой. Я развязал бечевку. На столе передо мной оказалась толстая синяя тетрадь и множество отдельных бумаг, исписанных витиеватым старинным почерком. На конце многих слов было приписано непривычное для глаза, старомодное «ять».

Я заинтересовался находкой и открыл тетрадь. На первом титульном листе все тем же витиеватым почерком было написано: «Павел Лугов. Дневники. Заметки. Дорожные впечатления». Я перевернул еще одну страницу. Здесь, очевидно, начиналась одна из заметок хозяина тетради, так как вверху страницы крупными буквами было выведено: «Краткое описание истории поисковых работ на алмаз в России».

Это была совершенно неожиданная находка. Заинтересовавшись еще больше, я стал читать «краткую историю», с трудом разбирая местами почти полностью стершиеся строчки: