Тайна силиконовой души

– Давай-ка, вспомни, где-то у нас были координаты мастера Аришкиного – ну, спеца по деревяшкам. – Сосед командным тоном давал указание Ленке, которая непонимающе таращилась, переводя взгляд с мужа на Быстрова. – Ну, рамы мы хотели менять, перегородку в мансарде.

– А-а! Да-да-да! – закивала женщина – Есть у меня где-то его визитка. Сейчас, гляну на серванте. Момент!

Возникла неловкая пауза, во время которой толстяк должен был бы, как добрый хозяин, пригласить гостя в дом, но ни гостю, ни хозяину этого явно не хотелось, поэтому Быстров сказал, что будет ждать визитку у Арининой машины.

Когда следователь подошел к «Кадиллаку» с намерением произвести наружный, а потом уж и внутренний – с помощью эксперта – осмотр, в кармане завибрировал телефон. Высветилось имя «Женька», которое он вместе с номером так и не смог, размазня, удалить. «Все, началась темная полоса. А белая выдалась слишком короткой», – пронеслось в голове Быстрова.

– Добрый день, – Сергей попытался держаться холодно-приветливого тона. – Как самочувствие?

– Ужасное, – вздохнула трубка высоким женским голоском. – Хожу, будто с привязанным намертво к животу мешком картошки. Ни вздохнуть, ни повернуться. Одышка страшная. А уж ночью – караул просто. На бок пузень укладываю, задыхаюсь, а малой колотится – спать не дает.

– Мальчик?

– Ага… Месяц еще мучиться.

– Ну, береги себя. Ты извини, Жень, я на работе – очень сложное дело.

– Ну-ну. Честно говоря, я из любопытства позвонила. Мне Лялька, соседка твоя, звякнула, говорит, дама у тебя блондинистая появилась. На участке хозяйничает, бельишко на деревьях сушит. – Женька хихикнула.

Быстров помолчал, представляя, как Светка, нарушив его запрет, вновь вышла из дома, и…

– И что? – в голосе Сергея зазвучали ледяные нотки.

– Ух, сколько холоду напустил! Так, ничего. Подсчитываю, сколько мужику времени надо, чтоб с пылкой брюнетки на отмороженную блондинку переключиться.

И тут Быстрову ударила в голову горячечная, будто алкогольная, волна. Взвились затолканные на самое дно памяти и почти сдохшие там боль, ярость, обида на эту сумасшедше желанную когда-то женщину, буднично и прагматично предавшую его.

Быстров и сам позже не мог дать себе отчет, как подобные слова он смог произносить «при исполнении служебных обязанностей», посреди дачного участка, где звуки разносятся, вопреки всем законам, с какой-то космической скоростью и четкостью.

– Женя, последовательность действий вспомним? Лежа в моей кровати ты сообщила, слегка смущаясь, что у тебя будет ребенок от любимого мужчины, за которого ты через пару месяцев выходишь замуж. Мужчину зовут Армен Джигарханян и…

– Арсен Варданян! – взвизгнула Женька.

– Да, вот именно. Так этот Джигарханян работает замдиректора банка, и его месячная зарплата равняется моей годовой. И вообще он романтичен, весел и перспективен. С ним ребенка растить не страшно. Ну конечно, с ментом растить ребенка – это ж страшнее не придумаешь! Все так, Жень. Все так! После пламенного монолога ты усердно оплакала наше горестное прошлое и ушла, оставив мне два желтых махровых носка под диваном, видимо, в качестве объекта неутешных воспоминаний. Я их – носки с воспоминаниями – ритуально, со смыслом то есть, выбросил в ближайший поход на помойку. Вот такова последовательность происходившего месяцев семь назад. Я не путаю?

На крыльце Арининого дома показалась любопытная физиономия эксперта, но тут же исчезла. Соседка Ленка, с карточкой в руке, смущенно мялась за калиткой, делая вид, что увлечена рассматриванием дорожной пыли, будто изыскав там нечто ценное – какой-нибудь оброненный сапфир, к примеру.

– Это жестоко. И несправедливо. – Женька говорила, чеканя слова, непривычно глухим голосом. – Ты никогда не мог ничего понять во мне! Но я перед родами, которые неизвестно еще чем закончатся, должна тебе сообщить, что… это ТВОЙ ребенок. Твоего сына будет растить Арсен! И как тебе с этим жить, я не знаю! Привет белобрысой корове!

Словно молот по наковальне зазвучали гудки отбоя. Оглушенный Быстров, с застывшим лицом, приблизился к калитке, взял карточку мастера по «деревяшкам» у толстухи Ленки, вкрадчиво поблагодарил, поинтересовавшись, нужно ли данные переписывать или карточку можно забрать насовсем? Ленка отреклась от карточки и, смерив следователя сочувствующим взглядом, исполненным осознания, что «милиционеры тоже, оказывается, плачут», ретировалась в уютный дом к столу и веселому мужу.