Тайна силиконовой души

Трагедия произошла, когда Сереже исполнилось десять лет. Они только приехали на новое место службы отца, в нищую южную республику. Канун восьмого марта. Пьяное оцепенение городка. Желание мамы организовать хоть как-то убогий стол… Она, предельно сдержанная, немногословная, заботливая, терпела боль до последнего. Пока температура не перешла отметку в сорок один градус. Операция по удалению гнойного аппендицита прошла с осложнениями, и Виолетта Яновна скончалась от общего заражения крови на вторые сутки.

Остановились у поворота на улочку, которая вела к даче Григория Репьева.

В доме едва просматривался свет. Захват получился молниеносным. Рецидивист Фима-Жидяра и его сестра Варвара были уложены лицами в пол. Больше в избе – это название точнее подходило недостроенному, холодному и совершенно голому дому: одни бревенчатые стены и два топчана в углу – никого не нашли. Когда задержанных выводили, обезумевшая Варя, вскрикнув: «Не хочу я!», конвульсивно дернулась, попыталась лягнуть ногой и пихнуть головой спецназовца, державшего ее под прицелом. Потом она бешеным, нечеловеческим усилием рванулась из рук оперативника, не ожидавшего такой силищи от заторможенной до того бабы. От его подсечки Варвара рухнула с крыльца, будто нырнула, ударившись с глухим стуком головой о бетонное колодезное кольцо. Оно год назад оказалось лишним при сооружении колодца и, не убранное, валялось, зарастая травой. Если б руки женщины не были скованы за спиной, она могла бы защититься ими, выставив вперед. Но произошло то, что произошло, – Варвара Кантор ударилась головой о край бетонного кольца с каким-то механическим, уже неживым стуком. Быстров вспоминал потом, что все это выглядело как замедленные кадры кинофильма. Низкое освещенное крыльцо, куда доходил свет уличного оранжевого фонаря, морось с неба, то ли колкий дождь, то ли мокрый снег, идущий кривой, рваной пеленой под порывами ветра, и беснующаяся женщина. Вот она падает вперед, как подстреленная, на что-то белеющее внизу, и замирает. И тут же раздается крик ее брата, звериный, раненый, – «Ва-а-а-рька!!!».

…Кантор не собирался сотрудничать со следствием, не выдавал своих подельников, не сознавался в покушении на Загорайло. Он открывал рот только для того, чтобы провести языком по разбитым в месиво губам и процедить:

– За сеструху ответите.

Ему сто раз повторили, что Варвара жива, удар, конечно, сильный, травма серьезная, но жить она будет. Будет! Ефим не верил. Еще в машине его нещадно избили – опера мстили Жидяре за Влада.

Пусть еще спасибо скажет, что Влад чудом выжил. А то и убить могли… при попытке к бегству. В общем, били с чувством. И в отделе тоже.

Нет, никакого допроса не получалось! Продержавшись пару часов, Кантор, уже валившийся со стула, прохрипел: