Тайна Синего имама

— Абсолютно ничего. Мишель Клеман-Амруш не получал никаких требований, как только что сказал Морван. Наверное, мне бы следовало промолчать, но в душе мы все надеемся, что исламисты узнают, где живет Клеман-Амруш, и придут к нему, чтобы забрать документы или убить его…

— Хорошо бы дать им понять, где скрывается автор «Забытых стихов», чтобы немного ускорить развитие событий.

ДДТ вдруг изменился в лице.

— Файяр сказал мне, что вы контролируете башню и территорию вокруг нее. Можно, например, подстроить утечку информации и как бы невзначай сообщить мерзавцам, где живет Клеман-Амруш, — предложил Шабер.

— Это было бы предательством, господин министр. Мы обязались защищать его.

— Вовсе нет, господин дю Террайль. Вы обязались найти и уничтожить террористическую группу, которая собирается убить невинных людей. Поскольку пресса заинтересовалась «Забытыми стихами», вы возьмете и сделаете так, чтобы стало известно, где живет их автор, а не то ваши снайперы неделями будут сидеть в засаде, ожидая развития событий. Пришло время взять инициативу в свои руки.

— Но…

— Никаких но. Это приказ. Я хочу загнать этих сволочей в угол. А Клеман-Амрушу нечего было писать всякую чушь о Коране. От интеллектуалов одни беды! И не говорите мне, что ваши люди не справятся. Мы в состоянии войны, друг мой.

— Да, господин министр.

Шабер повернулся к Морвану:

— После моей пресс-конференции вы отправитесь в посольство США. Поблагодарите посла от моего имени и официально попросите его помочь нам установить контакт с лондонской группой. В конце концов, именно американцы предупредили нас, прислали нам списки подозреваемых и засекли телефонные звонки.

— Нужно ли мне говорить с ними о возможных переговорах с террористами?

— Конечно. Я уверен, что они поймут. У них достаточно проблем в Ираке и в других регионах. Сначала аресты, потом репрессии, потом переговоры, потом опять аресты. Они только этим и занимаются. Наши планы их не удивят.

Шабер стряхнул пепел в пепельницу и встал с кресла.

— Вы пойдете на пресс-конференцию вместе со мной, — сказал он, обращаясь ко всем троим. — Я хочу, чтобы вас там увидели. Если там окажется кто-то из террористов, он должен понять, с кем можно начать диалог. Надеюсь, вы не боитесь.

— Нет, господин министр.

Шабер взял черновик своей речи и разорвал его в клочья.

— Я что-нибудь сочиню на ходу. Ну что вы на меня так смотрите, черт возьми!

Кон-сюр-Луар, 18:10

Анри Булар оставил свой старый «вольво» на парковке супермаркета в Кон-сюр-Луар. Прежде чем зайти в магазин, он позвонил Смаину и Абу Киберу. Оба вождя джихада представили ему подробный отчет. Они разговаривали по мобильным, которые приобрели специально для этой последней фазы операции «Снег и пепел». Смаин рассказал, как контрразведка расставила своих людей вокруг и внутри башни «Марс» и напичкала здание камерами слежения. Как и предполагали Братья, министр внутренних дел не стал эвакуировать жителей: слишком холодно, да и нет явной угрозы. Синий имам не зря несколько месяцев изучал характер министра, анализируя тексты его выступлений и его поведение. Теперь он с легкостью мог предсказать реакцию Шабера практически в любой ситуации. Несомненно, министр был неординарным человеком, но именно министра, а не человека, им предстояло уничтожить вместе с другими приговоренными. Довольный услышанным, Булар вышел из машины и направился в магазин.

В супермаркете он положил в тележку несколько пакетов сока (по давней привычке он никогда не брал соки израильского производства) и крекеры. Затем подошел к полкам с кошачьим кормом. Ему будет так же недоставать Саладина, как жены и дочери. Разве Пророк, да будет благословенно имя его, не отрезал полу своего халата, чтобы не потревожить кошку и ее котят?

Через несколько минут он был на другом берегу Луары. Уже темнело, когда он выехал на грунтовую дорогу, обсаженную застывшими от холода тополями. Он остановился перед заграждением и выбрался из машины, чтобы открыть замок. Проехав еще несколько метров, припарковался на понтоне. Поставив машину на ручной тормоз, Синий имам достал из багажника провизию и перенес ее на баржу. Он замер на минуту, прислушиваясь, но не заметил ничего подозрительного. Вокруг было тихо, как в могиле. В свете фар он открыл дверь и спустился в каюту, служившую одновременно и столовой и кухней. Он положил крекеры на стол и убрал пакеты с соком в холодильник.

Прежде чем подняться наверх, Булар удостоверился, что всё на своих местах. Гидрокостюмы аккуратно висели на вешалках. Год назад их сшил по мерке мастер из Сен-Назера, и с тех пор они дожидались своего часа.

Булар поднялся на палубу, провел рукой по лакированному блестящему рулю и выбрался на берег. На сердце у него было легко. Пришло время вернуться домой, к семье.

В пути у него из головы не выходила старая детская считалочка. Именно она сопровождала Синего имама в этом последнем путешествии по бренной земле. С недавних пор на него все чаще и чаще накатывали воспоминания о важнейших событиях его жизни. Обозначая пунктиром его судьбу, они придавали смысл его существованию.