Тайна Синих лесов

Каспар снова поймал в крюк клинок противника и повернул его, но крюк неожиданно сломался, а черный клинок, пробив доспехи, полоснул Каспара по ребру.

Гвистерн от нетерпения кусал губы, ему не сиделось на месте, он то вставал и расхаживал по залу, то возвращался к столу.

– Но почему они так долго держатся?

– Они держатся, потому что хорошие воины, но все равно устают, смотри – они теряют силы. И потом, ваффены в замке ввязались в схватку, перебили весь гарнизон, это стоило им немалых усилий.

– Они могли бы выяснить, что Фрая там нет, и уйти. Зачем было сталкиваться лбами со всем гарнизоном?

– Увы, это издержки педантичной работы ваффенов, они не умеют делать столько сложных умозаключений. Зато прекрасно убивают – уверен, сейчас твое терпение будет вознаграждено.

Сражение на лесной поляне продолжалось; даже обессилев, бойцы Фрая продолжали то и дело атаковать противника, но уже больше от отчаяния.

– Ну когда же, ну! – поскуливал Гвистерн. – Не понимаю этого благородства, почему бы не напасть всем разом?

– Это не благородство, брат, ваффены имеют преимущество и строят сражение так, чтобы истратить как можно меньше сил. Это как пила, которой пилят дерево – пусть это займет какое-то время, но исход уже известен.

– Ну скорее бы они их уже запилили, грандмастер!

– Силы наемников небесконечны, они не смогут держаться долго, – заверил Алвин.

Он был близок к истине: рубашка Каспара стала мокрой от пота и розовой от натекавшей из порезов крови, ворот ее разорвался, и во время одной из последних контратак медальон с золотым единорогом, качнувшись, коснулся правого предплечья. Рука Каспара вспыхнула зеленым пламенем, оно скользнуло по клинку и ударило противника в лицо.

Каспар взвыл от боли и, выронив меч, упал, его тело затряслось в судорогах, изо рта пошла пена.

Пораженный зеленым огнем ваффен какое-то время еще стоял на месте, а затем вдруг лопнул, образовав в воздухе целое облако черных спор.

– Что это?! Что это было, мессир?! Почему?! – ошеломленно закричал Гвистерн.

– Невероятное везение, – проговорил Алвин, разводя руками. – Просто невероятное.

45

Ошарашенные столь страшной гибелью товарища, пришельцы замерли, их черные клинки опустились, руны на них потускнели.

– К лошадям! – скомандовал Каспар, с трудом поднимаясь с земли – боль все еще не отпускала его. – Быстрее, уходим!

Поглощенные собственным горем, чужаки, казалось, потеряли к его отряду всякий интерес.

Каспар помог влезть на лошадь Бертрану, получившему укол в бедро, с трудом взобрался в седло сам – ноги дрожали от усталости, да и лошадь была напугана. Громко пыхтя, Фундинул подтащил сумки – разве мог гном оставить их неприятелю?

Наконец все оказались в седлах. Еще не веря, что их не преследуют, Каспар дал трофейному жеребцу шпоры и помчался прочь, за ним последовали остальные.

Быстро спустились сумерки, дорога была незнакомой, поэтому перешли на рысь.

Каспар то и дело прислушивался, не слышно ли погони, хотя неизвестно было, имелись ли у чужаков лошади. Он трезво оценивал свои силы и понимал, что, если бы не неожиданная гибель одного из пришельцев, с ним и его отрядом было бы покончено.

– За нами никто не скачет, – сказал Аркуэнон, когда Каспар в очередной раз обернулся. Эльф единственный не пострадал в сражении, целой осталась даже его одежда.

– Тогда давайте остановимся – нужно помазаться мазями мессира Маноло, честно говоря, порезы просто жгут огнем, – признался Каспар.

– А я думал, это только у меня, – сказал Бертран. – Может, у них клинки отравленные?

– От тварей с такими рожами можно ожидать чего угодно, – поддержал его Углук. – Мерзавцы чуть не выпустили мне кишки.

Сумка мессира Маноло была на месте, и Каспар, открыв ее, уже привычно достал первую же засветившуюся коробочку. На этот раз от нее исходило голубоватое свечение, должно быть, необходимое при лечении ран, нанесенных черными клинками.

– Углук, показывай свое брюхо! – приказал Каспар.

Орк подъехал верхом, приподнял изрядно порубленные стальные накладки, и Каспар на ощупь намазал длинный порез.

– Ус-с-с!

– Ты чего?

– Печет сильно, но… терпеть можно.

От брюха орка исходило довольно яркое свечение, по мере того как затягивалась рана, оно затухало. Прежде такой реакции Каспар не наблюдал.

– И мне, ваша милость, и мне! – тут же заторопился гном, ему хотелось превзойти свечением своего извечного оппонента – орка.

Его ссадины на шее и предплечьях тоже стали изливать свет, а глубокая рана Бертрана, оставшаяся после укола магическим клинком, дала целый фонтан синих искр, заставив лошадей испуганно попятиться.

Не удержался и Аркуэнон: хотя у него и не было ран, пара кровоподтеков на руках все же осталась. Эльф с изумлением глядел на то, как разливаются по ушибленным местам голубые сполохи, приятно разогревая руку и убирая боль.

– Волшебство, – произнес он зачарованно.

– Доброе волшебство, – подтвердил Каспар и наконец занялся собственными болячками.

– Ну что, все здоровы? – спросил он, открывая сумку, чтобы убрать коробочку с мазью, однако увидел, что небольшой мешочек в уголке испускает зеленоватый свет.